Глава одиннадцатая
НАШ КРАЙ В XVIII СТОЛЕТИИ
Начало XVIII в. знаменательно для России реформами Петра I. Для Сибири это время характеризуется началом каменного строительства и появлением государственных мануфактур - небольших промышленных предприятий.
В 1708 г. была проведена общероссийская административная реформа, в результате чего территориально Россия была поделена на 8 губерний и Тобольск получил статус губернского города. Первым Сибирским губернатором 8 октября 1712 г. назначается князь Матвей Петрович Гагарин, один из ближайших сподвижников Петра I.
§ 1. Административное управление
При Петре I с 1708 г. началась перестройка государственных органов управления. В1711 г. был создан главный орган законодательной, исполнительной и судебной власти - Сенат. Он издавал указы, обладающие силой законов. Во главе Сената стоял генерал-прокурор, который следил за деятельностью всех государственных учреждений.
Затем создаются 12 коллегий, подчиненных Сенату: Иностранная, Военная и Адмиралтейство - главные государственные коллегии; Коммерц-Коллегия, Мануфактур-Коллегия, Берг-Коллегия - занимались вопросами торговли и промышленности; Камер-Коллегия и Штатс-Коллегия - доходами и расходами; Ревизион-Коллегия - сбором податей налогов; Юстиц-Коллегия - занималась гражданским судопроизводством; Вотчинная Коллегия - вопросами землеустройства.
Судебную и исполнительную власть осуществлял губернатор. При нем была губернская канцелярия. Она руководила воеводами, которые управляли провинциальными городами. У воевод так же была провинциальная канцелярия, руководившая уездными воеводами.
В помощники губернатору назначался вице-губернатор, который мог управлять губернией в отсутствие губернатора. В подчинении вице-губернатора находилась казенная палата.
Городской и уездной полицией руководил капитан-исправник, который выбираемый на 3 года, из губернского правления. Так же назначались а также заседатели нижнего земского суда.
Непосредственно в городах всем посадским населением ведал Главный магистрат, которому подчинялись городские магистраты и ратуши. В 1719 г. губернии были разделены на провинции, которых образовалось 50. Сами провинции делились на дискриты или уезды.
Если первоначально магистрат исполнял административно-судебные функции, то с 1775 г. он выполнял лишь судебные функции.
Существовал также Приказ общественного призрения, в подчинении которого находились больницы, школы, богадельни, приюты и пр. Приказ общественного призрения не финансировался городскими властями, а должен был сам комплектовать свои кадры и существовать на средства от штрафов и частных подаяний, а также от процентов с вырученных денег, выдаваемых под залог.
В1782 г. была создана в городах управа благочиния, возглавляемая городничим или полицмейстером.
Вновь созданное губернское правление делилось на палаты уголовных и гражданских дел. Существовали также сиротский суд, словесный суд, верхняя расправа, земский суд, нижняя расправа, уездный суд и дворянская опека.
Сословия
Все российское население делилось на сословия:
1) дворянство (неподатное сословие);
2) полупривилегированное сословие: духовенство, купцы, казаки, иностранные колонисты, разночинцы (духовенство делилось на черное и белое, купцы делились по гильдиям: I, II и III);
3) податное сословие: мещане, цеховые и ремесленники, крестьяне.
Крестьяне делились на государственных и дворовых или помещичьих. Государственные крестьяне могли быть однодворцами, экономическими, приписными, черносошными, ясачными и ямщиками. Отдельно числились солдаты и солдатские дети.
§ 2. Административное деление Сибири
С 1730 г. был восстановлен Сибирский приказ, подчинявшийся непосредственно Сенату. До этого времени всеми сибирскими делами ведали различные коллегии. Правда, из ведения Сибирского приказа изъяли управление горными, мануфактурными и металлургическими предприятиями, убрали ямскую и воинскую службы.
Под контролем Сибирского приказа были все таможенные и кабацкие сборы, промысел пушного зверя в Сибири и на островах Тихого океана, винные и хлебные откупы и отправка казенных караванов в Китай. Но в 1763 г. Екатерина II вновь закрывает Сибирский приказ, и управление Сибирью велось как и остальными российскими губерниями.
По указу 1728 г. из Сибирской губернии в Казанскую передали Вятскую и Соликамскую провинции, а в 1738 г. была отделена Исетская провинция.
На тот период Сибирская губерния состояла из следующих провинций: Тобольской (города с уездами: Тобольск, Верхотурье, Туринск, Пелым, Тюмень, Тара, Березов, Сургут, Нарым, Томск, Кузнецк; крепости: Камышевская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская, Омская и Железинская), Енисейской (города с уездами: Енисейск, Туруханск, Красноярск) и Иркутской (города с уездами: Иркутск, Верхоленск, Селенгинск, Удинск, Илимск, Баргузин, Ильинский острог, Балаганский острог, Нерчинск, Якутск с Камчаткой).
В 1736 г. из Якутского уезда выделили Охотский уезд, в управление которому передали Камчатку.
В 1736 г., во время царствования Анны Иоанновны, Сибирская губерния из-за сложностей управления была разделена на две самостоятельные территории: Сибирскую и Иркутскую провинции. Сибирский губернатор управлял Тобольской и Енисейской провинциями.
19 октября 1764 г. по распоряжению Екатерины II в Сибири была учреждена вторая губерния - Иркутская.
В 1782-1783 гг. в Сибирь делится на три наместничества: Тобольское, Колыванское и Иркутское, которые делились на области. В 1796 г. наместничества упраздняются и Сибирь делится на две губернии - Тобольскую и Иркутскую, которые делились на области, а области на уезды.
§ 3. Каменное строительство
Гражданские сооружения
В начале XVIII в. при воеводе князе М. Я. Черкасском началось активное строительство административных и торговых каменных сооружений в Тобольске. Руководить строительством было поручено сыну боярскому С. У. Ремезову.
Приказная палата
9 мая 1700 г. было заложено здание Приказной палаты - первого каменное административного здания в Сибири. Оно должно было стать центральным в комплексе других построек на Троицком мысу. Непосредственно строительство велось в течение года, а отделка здания продолжалась до 1705 г. Длина здания - 22 сажени, ширина - 8 сажен, высота - 7 сажен. Толщина стен - 2,5 аршина.
Архитектура приказной палаты довольно оригинальна: с северной стороны к ней вело каменное крыльцо, а от него в обе стороны шла галерея. В ней сочетались черты древнерусской архитектуры и так называемого "нарышкинского барокко". В конце века, в связи с открытием в Тобольске наместничества, приказную палату перестраивают под наместнический дворец, в котором частично остаются сводчатые потолки первого этажа от первоначальной постройки.
Гостиный двор
Известно, что в 1701 г. воеводы Черкасские запрашивали Сибирский приказ о месте под строительство каменного гостиного двора. При этом они сообщали, что местное купечество желало бы видеть его неподалеку от берега Иртыша, ближе к пристани, где первоначально находится городской торг. Летом того же года из Сибирского приказа приходит грамота с указанием строить на нижнем посаде на берегу Иртыша "гостин двор и ряды и лавки, а посреди гостина двора важню на каменных столбах построить кирпичные на таких местах, где будет прилично, по вашему верному и радетельному разсмотрению, чтоб то строение также черепицею или земляным дерном покрыть, чтоб впредь было безопасно от пожара". Но по непонятным причинам это распоряжение было отменено и гостиный двор возводится на горе. Строительство его началось около 1702-1703 гг. и продлилось до 1708 г.
Гостиный двор по своей архитектуре напоминал древнерусскую крепость с башнями и крепостными воротами. С восточной стороны во въездных воротах помещалась таможня, а в западных - часовня. Торговля велась внутри двора, где находилась двухъярусная галерея. На ночь окна лавок закрывались, и купцы ночевали в комнатах второго этажа. Все товары помещались в подвале под торговой лавкой. Всего в нем находилось 27 отдельных погребов, 35 лавок на нижнем этаже и 32 на втором.
Дмитриевские ворота
Строились как главные городские ворота. Названы в честь св. Дмитрия Солунского, покровителя Сибири. Они должны были служить как бы городской триумфальной аркой. В ней должна была храниться городская казна и главным образом "мягкая рухлядь" - пушнина. Отсюда второе название этого строения - рентерея, от слова "рента" - казна. Ее так же называют "шведской палатой", поскольку на ее строительстве работали пленные шведы.
Она была построена за довольно короткий срок, в 1714-1717 гг. По сохранившимся чертежам Семена Ульяновича видно, что он долго выбирал место для главных городских ворот, помещая их то в самом низу взвоза, то наверху. Потом он нашел им удачное место, в результате чего два холма Троицкого мыса оказались связанными каменным строением. На чертежах имеются различные варианты рентереи - в два и даже три этажа с часовней наверху. Не ясно, или сам зодчий отказался от строительства верхних ярусов, или из-за нехватки средств, но рентерея была выстроена двухъярусной с арками для проезда внизу. В конце XVIII в. в них был построен деревянный пандус (настил) для проезда, под которым помещались торговые лавки.
Считается, что каменное строительство в Тобольске было приостановлено по указу Петра I 1714 г. о повсеместном запрещении в России каменного строительства, с целью активизации строительство Петербурга. Возобновление каменного строительства происходит в 40-е годы XVIII в. Во многих приходах возводятся каменные храмы, ведется строительство общественных зданий, закладываются первые частные жилые дома.
§ 4. Укрепление южных сибирских рубежей
В начале XVIII столетия Сибирь практически была заселена русскими переселенцами до самого Охотского моря и по берегу Ледовитого океана на севере. Океан как естественная граница Российской империи обеспечивал безопасность этих рубежей. Но далеко не всегда спокойно было на южных границах Сибири.
Южными соседями России в Сибири были довольно сильные царства - Джунгарское и Китайское, а также среднеазиатские ханства. Между собой эти государства находились довольно часто в состоянии войны. В XVIII в. Китай и Джунгарское вели меж собой военные действия ханство. Джунгарское или Ойратское ханство располагалось на территории нынешнего северо-западного Китая, сложилось как самостоятельное государство к 30 годам XVII века. Окончательно было завоевано Китаем в 1757-1758 гг. в период правления династии Цин.
После того как в начале XVIII в. джунгарские правители увели на юг в долину р. Или большую часть енисейских киргизов и телеутов, не встречая особого сопротивления, русские переселенцы начали занимать бассейн реки Енисея южнее Красноярска, а также селиться на Северном Алтае и Верхнем Приобье.
Российское правительство всячески приветствовало и поддерживало дружеские отношения с южными сопредельными соседями, ратовало за торговлю с казахами, джунгарами-ойратами, Китаем и даже с далекой Индией. Но при этом строятся крепости и остроги, чтобы можно было своевременно отражать набеги кочевников из степей.
После закладки Омской крепости вблизи ее начали селиться крестьяне из-под Тюмени; возникли Омская и Чернолуцкая слободы, образовались деревни Большая Кулачинская, Малая Кулачинская, Красноярская, Милетина.
Тогда же сложилась Ишимская укрепленная линия, насчитывающая 60 укрепленных поселений. Она шла от Чернолуцкого острога к Болыперецкой крепости, Зудштовскому острогу, Коркинской слободе (ныне г. Ишим), а также крепостям Усть-Ламинской, Омутной и южнее Кургана выходила к острогу Лебяжьему.
Еще в 30 годы XVTII столетия земли, лежащие южнее Ишимской линии до реки Камышловой и горько-соленых озер, не были заселены русскими. Но к середине XVIII столетия русские начали осваивать и эту территорию.
В 1745 г. умирает джунгарский правитель Галдан-Церен и внутри ханства началась вооруженная борьба между отдельными родами за овладение освободившимся престолом. В результате многие роды бежали на север и потеснили казахские кочевья, которые, в свою очередь, передвинулись ближе к Ишимской линии.
В С.-Петербург донесли, что из Маньчжурии готовится военный поход в Джунгарию, что могло повлиять на южные сибирские рубежи и потревожить мирные селения. Чтобы предотвратить столкновение с надвигающимися из степи кочевниками, а по некоторым сведениям и готовившийся набег на русские города и крепости, правительство сочло нужным ввести войска в приграничные сибирские территории.
В1745 г. на сибирскую линию выводятся два пехотных и три конных полка под началом генерал-майора Киндермана. В мае в Тобольск прибыли Нотебургский и Ширванский пехотные полки, а позднее подошли из Казанской губернии драгунские полки Вологодский и Луцкий, а из-под Нижнего Новгорода - Олонецкий драгунский полк.
Надо отметить, что на южные рубежи они были выдвинуты не сразу, а почти полгода располагались в Тобольске до выяснения политической ситуации в Джунгарии. Это время для тоболяков отмечалось бесчинством солдат, пьянством и избиением полицейских. Эти события довольно подробно изложены в донесениях в Губернскую Канцелярию того времени.
По указу Сената в 1752 г. началось строительство новой укрепленной линии, названной Пресногорьковской или Горькой линией.
Линия начиналась от крепости Омской и далее шла на запад через крепости Покровскую, Николаевскую, Лебяжью, Полуденную, Петропавловскую, Скопинскую, Становую, Пресновскую, Кабанью, Пресногорьковскую, Звериноголовскую. Эта линия была построена к 1755 г.
После возведения Пресногорьковской линии ранее существующая Ишимская линия утратила свое значение. Стал безопасным для поселения район лесостепей, благоприятный для хлебопашества. По рекам Ишиму, Вагаю и Тоболу начали активно селиться российские крестьяне, строить деревни, осваивать новые земли. Это было выгодно как крестьянам, получившим в пользование хлебородные земли, так и правительству, стремившемуся упрочить положение на южных сибирских границах.
Так, лишь за 1752 г. 1000 крестьян из-под Тобольска, Тюмени и других мест заявили о своем желании переселиться на новые земли.
Таким образом, в середине XVIII столетия возникли новые укрепления на юге Сибири, что позволило селиться крестьянам на пустовавших ранее землях, а это, в свою очередь, способствовало развитию сельского хозяйства, обеспечению Сибири собственным хлебом, привлечению из-за Урала новых масс переселенцев.
Указ об учреждении Тобольского наместничества
19 января 1782 г.
Всемилостивейше повелеваем нашему генералу-поручику, правящему должность генерал-губернатора Пермского и Тобольского, Кашкину, в августе нынешнего 1782 года исполнить по учреждениям нашим от 7 ноября 1775 года в наместничестве Тобольском, составя оное из двух областей, Тобольской и Томской, из коих к первой принадлежать будут 10 уездов, а именно: Тобольский, Тарский, Омский, Ишимский, Курганский, Ялуторовский, Тюменский, Туринский, Березовский и Сургутский; ко второй: Томский, Ачинский, Енисейский, Туруханский, Нарымский и Каинский. Вследствие чего пригороды и селения по коим названы уезды, переименовать городами [...]
ПСЗ, т. XXI(1781-1783), 1830г., стр. 385.
Отписка тюменского воеводы о приготовлении материалов для тобольского городового строения
22 февраля 1700 г.
В прошлом в 207 (1699) году, по твоему великого государя указу и по грамоте, и по тобольской отписке ближних боярина и воевод князя Михаила Яковлевича да стольника князя Петра Михайловича Черкаских, тюменские духовного и всякого мирского чина люди, изготовя к тобольскому городовому каменному строению припасов, припровадили в Тоболеск 2000 сажен дров сосновых трех аршинных, 500 тесниц, длиною по 3 сажени печатных, в отрубе по семи и по восми вершков, 1000 слег, длиною по 4 сажени печатных, в отрубе по четыре и по пяти и по шти вершков, 10 чанов по сту ведр, 30 кадей, средних и малых ведр по пятнадцати, 40 лагунов по пятнадцати ведр. Да в нынешнем в 208 (1700) году, октября в 29 день, писали из Тобольска ближние ж боярин и воеводы, князь Михайло Яковлевич да стольник князь Петр Михайлович Черкаские, ко мне холопу твоему Оське на Тюмень, а в отписке их написано: по твоему великого государя указу, велеть бы мне на Тюмени тюменским грацким духовного и всякого мирского чину людей, и служилым и захребетным татарам и бухарцам, изготовить 500 тесниц, 1000 слег в отрубе в ширину и длиною в вышеписанную меру. Да им же тюменским всяких чинов людем велеть бы изготовить 60000 драниц самых добрых, прямых, длиною по осми аршин драница; а изготовя те драницы и тесницы и слеги, велеть припроводить в Тоболеск в нынешнем 208 году, по первой полой воде за льдом, не испустя времени, чтоб де за тем городовому каменному строению остановки не было. Ноября в 25 день нынешняго 208 (1700) года, в твоей великого государя в грамоте из Сибирского приказу, за приписью дьяка Василья Атемирева, писано ко мне холопу твоему Оське на Тюмень, велено мне о кирпичном заводе и о собрании всяких припасов, которые к тому каменному делу надобны, учинить крайнее свое радение исподволь, чтоб всякого чина людем было не в большую тягость, и тех людей, которые за вины в тюрьме не в смертных винах сидят, по вине смотря, велеть у той работы быть, глину мять и кирпич делать года на 3 и на 4 и больше, и сковать по два человека в железа ошейные легкие, и давать им на одежду и обувь по 2 деньги человеку на день, да хлеба и рыбы соленой, чем мочно быть сыту. А стрельцам Савойке Андрееву и ямщиком, девяти человеком, велеть бы кирпич делать из доброй мягкой глины и давать им денег со ста сырого кирпича по 3 деньги, а кирпич чтоб зженой был в 15 фунтов. А ставить тот сырой кирпич в сараи, где бы весною вода не донимала и от дозжей сараи не прокапали и кирпич не испортился, а дрова б не разносило. А то дело велено завести в таком месте, где к возке и к обжегу было слично и способнее. А камень бутовой и известь, и какими удобные людьми к Тюмени привозить, отколь дешевле и лутче.
Памятники Сибирской истории XVIII в., кн. первая, 1700-1713, II, 1882г., стр. 25-27.
Летопись Сибирская о строительстве гостиного двора в Тобольске 1703-1706 гг.
[...] Совершон в строении гостиный двор каменный, которой зачат был в прошедших годех. Он построен на подобье крепости а обложен квадратно: вдоль саженях на 50, поперег саж. на 40. На четырех углах того строения поставлены круглые башни, и на двух стенах его, как с восточной так и с западной стороны проезжия ворота доспеты, на западных воротах построена часовня, а на восточных палаты, в которых быть таможне назначено. Меж угольными башнями в стенах, которые на два аппартамента подняты, в верхнем аппартаменте от часовни по полуденной стороне считается пятнадцать палат с наружными разборами, а по северную сторону в том же верхнем аппартаменте и так же между часовнею и таможнею столько же пятнадцать палат, только без разборов. В нижнем аппартаменте от ворот западных и до восточных ворот по полуденною сторону 18, по северной 17 палат, все с разборами. Да притом под каждой палатой построены такие же каменные, или, лучше сказать, кирпичные погреба, с такими же сводами. А дверми и разборами все палаты устроены на внутреннюю сторону того строения [...]
Летопись Сибирская тобольского ямщика Ивана Черепанова. Список с рукописи, хранящийся в Тобольском историко-архитектурном музее-заповеднике. Стр. 370-371.
Фамилии мастеров, участвовавших в строительстве каменного Софийско-Успенского собора в Тобольске:
Василий Ларионов, Герасим Яковлев Шарыпин, Гаврила Савельев Тютин, Моисей Иванов Долгих, Федор Меркурьев Чайка, Федор Ларионов Бухарский, Семен Филиппов Волков, Иван Тимофеев Кулаков, Ануфрий Ларионов, Дмитрий Иванов Леснуха, Алексей Иванов Турна, Иван Денисов Сметка.
Летопись ямщика И. Черепанова об основании г. Сургута. (1593 г.)
Воевода князь Михаило Волконский, да князь Матфей Львов к строению города Сургута отправлены. Как вместе с Траханиотовым воеводою при Пелымском строении были, так и в низовые стороны на Обь реку сплыли и заложили в то же время город Сургут. Хотя большего изменения к подтверждению не находится, однакож летописцы согласно пишут о начале вместе с Пелымью и Березовым, что и господин Миллер подтверждает. На том месте, где город Сургут построить за полезно усмотрено, жил тогда остяцкий князек именем Бардак. Речка не в дальнем разстоянии выше города впала в Обь, получила по нем звание Бардаковка. Там еще и по ныне, между соединением сей речки с Обью рекою, видно высокое место, где князек Бардак имел свой городок, в котором он мнил себя так безопасным, что он прежде и не сдался, пока против его поставленная россейская пушка упрямства его не сократила. Что касается до имени Сургута, которое происходит по небольшом проток реки Оби, который выше в шести верстах против города паки с рекою Обью соединился, называется по-русски Сургутка - Сургут-Мугот. И говорят, что сей город Сургут, вместо городка воеводы Мансурова построен и будто до сего времени в Мансурове городке имелось несколько гарнизону и жилья[...]
Летопись Сибирская тобольского ямщика Ивана Черепанова. Список с рукописи, хранящийся в Тобольском историко-архитектурном музее-заповеднике, стр. 91-92.
Отписка тобольского воеводы князя Ивана Куракина Пелымским воеводам Ивану Вельяминову и Григорию Орлову об "измене" сургутских хантов. 2 декабря 1618 г.
Господам Ивану Яковлевичю, Григорию Никитичю Иван Куракин челом бьет. Писали вы в Тоболеск, что присылал к вам ис Конды ясачной мурза Артюка Агаев вагулетина Кулаха, что ходил де он Кулах в Березовский уезд и съехал де его на Иртыше березовской казак, а говорил ему: поедь де ты на Пелымь, скажи: заворовались де государевы сургутские остяки ясачные, казымцы и нарымской князек Дона со всеми своими людьми, а убили де на Обе выше Сургута воеводу, который ехал в Томский город, и многих де служивых людей побили; да того ж де числа были на Пелыми Малые Конды вагуличи Дылей Коромод и сказывал де вам те ж вести, что побили на Обе русских людей человек с 60, и стоят де ныне в собранье 1900 человек и хотят итти к Сургуту, а им де те вести ведомы с Оби; и нам бы о том к вам отписати, есть ли в Тобольску те вести ведомы. И в Тобольску, господа, про сургутских остяков про измену ведомо, что сее осень заворовали сургутские остяки Бардакова родня немногие люди, побили русских людей немногих, а Федор Боборыкин в Томск проехал, а никакого погрому над ним не было; а заворовали остяки на то, что от воевод была обида и насильство да и за то, что посылали на них войною сургутских служивых людей до их же воровства, и служивые люди их не дошли, а жон их и детей от города в верстах в 20-ти и в 30-ти по юртам их в полон поймали и повезли в Сургут, и они для того и заворовали; а заворовали немногие люди на Оби выше Сургута, низовых волостей все большие люди по-прежнему государю служат и прямят и, приходя в Тоболеск, бьют челом, что им и всем от воевод была обида и насильство великое, а воровать они не хотят; а тех де остяков, которые заворовали, они под государеву царскую высокую руку по-прежнему приведут же или на них пойдут войною. И мы, господине, чаем того, что остяки, которые было заворовали, государю добьют челом вскоре. А что у нас вперед про те вести объявитца, и мы о том к вам отпишем. А вам бы, господа, покаместа те вести поминаются, жити на Пелыме с великим береженьем, по городу и по острогу наряды ставити крепкие, а к вагуличам держати привет и ласку и береженье и шатости в них проведывати всякими мерами, а жесточи им никакие не чинить.
Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. II, М.-Л., 1941. стр. 247.
1. Назовите основные реформы Петра I.
2. Как административно была организована Россия? Какой статус получил Тобольск по реформе Петра I?
3. Чем памятны для Сибири губернаторы XVIII столетия? Назовите их.
4. Чем ведал сенат, коллегии, Синод?
5. Нарисуйте схематически систему государственного устройства.
6. Назовите, какие сословия были в XVIII столетии.
7. Когда было открыто Сибирское наместничество? В течение какого времени оно существовало?
8. Напишите дома сочинение на тему: "Губернатор М. П. Гагарин", "Шведские военнопленные в Сибири".
9. Подберите дополнительную литературу об эпохе Петра I, подготовьте рефераты на данную тему.
Для домашнего чтения
С. У. Ремезов - зодчий, картограф, патриот края
Семен Ульянович родился в Тобольске в 1642 г. в большой и крепкой семье "детей боярских", служилых людей. Всех мужчин рода Ремезовых отличала некая неусидчивость, не успокоенность и частые конфликты с властями. Еще на его деда Мосея Меньшого Ремезова, когда тот жил в Москве, жаловался царю Прокофий Соковитин, (чья дочь Федосья больше известна нам как знаменитая боярыня Морозова), за самоуправство. До ссылки в Тобольск Мосей числился дворовым сыном боярским патриарха Филарета, отца Михаила Романова. И хотя не был человеком из аристократических кругов, но занимал по тому времени довольно высокое положение, а природный ум и энергия отличали его от других государственных служащих.
Слава неуживчивого человека закрепилась за ним еще с Москвы, откуда он был в 20-е годы XVII в. выслан в Тобольск, но за ссоры с начальством и излишнюю горячность его отправляют дальше на Север. Но вскоре тобольский воевода обратил внимание на его деловые качества и принял его на государственную службу. Ему поручается сопровождение караванов в Енисейск; в 1641 г. он направляется послом к калмыцкому правителю Контайше с подарками и грамотой. При этом на него возлагалась непростая задача повлиять на тайшу, который под Кузнецком убил нескольких русских купцов, а других взял в плен и забрал их товары. Открытого военного конфликта с тайшой власти не хотели, и Мосей Ремезов должен был на дипломатическом уровне воздействовать на калмыцкого правителя, освободить захваченных купцов.
Из грамот того времени видно, что сибирский воевода побаивался Мосея Ремезова из-за его недюжинной силы и авторитета, которым тот пользовался среди тоболяков. Интересно и то, что Мосей Меньшой Ремезов застал в Сибири в живых казаков Ермака и, вероятно, выспрашивал их про походы и битвы.
Не менее интересна характеристика отца С. У. Ремезова - Ульяна, данная ему ссыльным Юрием Крижаничем, оставившим после себя воспоминания. Он уважительно называет Ульяна "астрологом, гадателем, волшебником". Другие современники знали его как человека "снискательного и хитрого в делах".
Ульян Мосеевич начинал как стрелецкий сотник и не раз водил свою сотню в воинские походы против налетавших из степей кочевников, описывал северные земли казымских и сургутских остяков, а также вел дипломатические переговоры со степными правителями.
В 1647 г. он направляется "в степь к Девлет-Гирею царевичу и к Лаузаку-тайше с выговором о мирном постановлении". Думается, что далеко не каждого войскового сотника могли направить в качестве дипломата к сопредельному владыке. Тут необходимы не только ум и хитрость, но и знание восточного этикета, обычаев другого народа.
В 1649 г. в очередной раз Ульяна Ремезова отправляют с дружеской и почетной миссией к калмыцкому владыке Аблай-тайше, которому он везет государственное жалование, отрезы сукна в подарок и легендарный панцирь Ермака Тимофеевича. Дело в том, что панцирю приписывали чудодейственное покровительство в ратных делах. До этого он находился у одного из северных князьков, а Аблаю-тайше хотелось заполучить его, и он просит русского царя, чтоб панцирь переслали к нему, и тогда калмыцкий народ станет не только дружественным народом для России, но и выступит на защиту ее границ. Царь Алексей Михайлович направил тобольским воеводам грамоту, чтобы панцирь разыскали и отдали тайше, что и было выполнено Ульяном Ремезовым. Видимо, тогда Аблай-тайша рассказал Ремезову во всех подробностях о гибели казачьего атамана, а также о месте его захоронения. Во всяком случае, об этом сообщает позже Семен Ульянович в своей летописи.
Но в 1670 г. Ульяна Ремезова ссылают из Тобольска в Березов за поддержку и сотрудничество с воеводой Петром Годуновым, который был смещен со своего поста и отозван в Москву.
Личность Петра Ивановича Годунова стоит особняком в ряду сибирских воевод. Это был талантливейший человек своего времени, пытавшийся реорганизовать местное самоуправление, армию и финансы. Он опередил реформы Петра I на несколько десятков лет. Им была составлена первая карта Сибири, о чем упоминает С. У. Ремезов, написано интереснейшее сочинение "О Китае и Индии глубокой". Когда воеводу направили по доносу "на сыск" в Москву, то и от друзей его поспешили избавиться, лишив их чинов и разослав по разным городам Сибири.
Ульян Мосеевич провел в Березове четыре года и в 1674 г. возвратился обратно в родной Тобольск, где последние годы проводил "у порохового селитренного дела и перекруту и учинил в пороховом деле прибыль". Умер он 1 мая 1689 г. в возрасте70-ти лет.
Когда умирает отец, Семену Ульяновичу уже 47 лет. Вероятно, он слышал все рассказы отца о поездках, которые так пригодились ему затем при написании летописи. Службу он начинал в 26 лет простым казаком в Ишимском острожке под началом своего отца. Не будучи потомственным дворянином, он должен был нести воинскую службу для получения чина. Только когда ему исполнилось 40 лет, в 1682 г., он был поверстан в "сына боярского" воеводой А. А. Голицыным.
Семену Ульяновичу приходилось на государственной службе "приискивать сибирских инородцев в новичной ясак... ходя по суземьям на лыжах в зимнее время", "приискивать для селитьбы земли лишние", а для добычи соли искать соляные озера, ходить "за изменниками Казачьи орды", и с ними "биться, не щадя головы своей".
Таким образом, Семен Ульянович Ремезов прошел все ступени служилого человека, поднимаясь с одной ступени на другую и постепенно перенимая опыт наиболее даровитых людей, познавая все стороны сибирского бытия. Не случайно его пытливый ум пытался больше узнать об истории своего края, чтобы потом изложить в главном труде своей жизни - "Истории Сибирской". По сути дела это повествование посвящено походу дружины Ермака в Сибирь. Об этом он сообщает на последней странице своей летописи "Житие Ермакове, как Сибирь взял с дружиною своей". В то же время "Историю Сибирскую" трудно назвать летописью в классическом понимании этого слова. Снабженная множеством рисунков, выполненных автором, она более напоминает житие русских святых с обычными для них похвалами и рассуждениями, различными притчами.
Не известна точная дата смерти С. У. Ремезова, предположительно - 20-е годы XVIII столетия. А через 20 лет его "Историю Сибирскую" находит в Тобольске руководитель научной экспедиции Г. Ф. Миллер, который и опубликовал ее как "Сибирскую летопись". Имя автора первоначально и не упоминалось. И лишь таким путем ремезовская летопись стала известна в России и Европе.
У Семена Ульяновича было несколько сыновей, которые были заняты строительством, писали вместе с ним иконы, изготовляли боевые знамена для конных и пеших полков; при губернаторе М. П. Гагарине расписывали его особняк, но и их, ремезовских сыновей, дальнейшая судьба неизвестна. Зато на старых картах Тобольска имеются названия улиц, носивших фамилию Ремезова. Одна находилась неподолеку от Знаменского монастыря, а другая - на горе, возле Спасской церкви.
В заключение приведем строки из сочинения Семена Ульяновича о Сибири: "Воздух над нами весел и в мирности здрав и человеческому житию потребен. Ни добре горяч, ни студен... Земля хлеборобна, овощна и скотна, опричь меду и винограду ни в чем скудно. Паче всех частей света исполнена пространством и драгими зверьми бесценными".
Но заканчивает сибирский ученый свою оду Сибири весьма знаменательными словами, которые не утратили актуальности и сегодня: "...от иноземцев скрыто, а сибиряном неразумно". Такие слова мог написать только провидец и патриот Сибири.
До нас дошли два строения, спроектированные С. У. Ремезовым - рентерея и гостиный двор.
Из пояснения к чертежу Кучумова городища (Искера), составленного С. У. Ремезовым.
11 августа 1703 г.
1703 г. августа в 11 день по указу великого государя велено ехать из Тобольска на Старую Сибирь для досмотру селитренного дела. И ездили дьяк Матвей Маслин с тобольскими с дворянином Василием Турским, с сыном боярским Семеном Ремезовым, приказной палаты с подьячим с Василием Серюковым. А по досмотру всяких урочищ вкруг Кучума городища Старой Сибири длиннику и поперешнику и речки Сибирки. И где быть пристойно селитреному майдану, постановки жилым избам и анбарам, казаном и чаном, и подчалком и тому учинен сей наличной чертеж по сборе.
Всего длинник Кучумова городища с усть Сибирки речки к горе впрямь чрез городище и чрез дол луговатой до крутово увалу матерово берегу мимо старых селитреных ям наложены дороги 227 сажен. А поперег городища с краю яру от Иртыша реки к вершине Сибирки речки 66 сажен. А вкруг всего городища от Иртыша с полдня в с край долом на круть под гору к колодцу и вниз по Сибирке до устья пади в Иртыш 313 сажен [...]
С фотокопии документа из книги "The atlas of Siberua by Semyeon U. Remezov". (Гаага, 1958). Коллекция Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника.
Губернатор Матвей Петрович Гагарин и пленные шведы
8 октября 1712 г. в Тобольск прибыл губернатор князь М. П. Гагарин с многочисленной свитой. При нем завершается строительство каменного кремля на холме возле Иртыша. Около 1716 г. по распоряжению Гагарина устье р. Тобол переносят на три версты выше города, чтоб река не подмывала кремлевский холм.
В сражении под Полтавой 27 июня 1709 г., а также после капитуляции шведской армии у Переволочны 30 июня в плен было взято около 15 тысяч солдат и офицеров. Все они были разосланы отдельными партиями по сто человек в Архангельскую, Казанскую и Астраханскую губернии и отдельно 300 человек в Воронеж для работы на судостроительной верфи. Но в 1711 г. в Свияжске был раскрыт заговор пленных шведов и большая часть их по указу царя была переведена в Сибирь. Только в Тобольске находилось от 800 до 900 пленных офицеров.
Китайское посольство, в 1712 г. ехавшее из Пекина под Царицын к Аюке-хану, застало в Тюмени "много шведских офицеров в плену", причем большинство из них жило семьями, поскольку в плен попадали и женщины, ехавшие в обозе. Многие шведы женились на местных женщинах, имели от них детей.
Остались многочисленные записи о пребывании пленных шведов в Сибири, из которых явствует, что практически все они испытывали крайнюю нужду в средствах и лишь благодаря покровительству князя М. П. Гагарина, который выделял значительные средства из казны на их содержание, смогли выжить на чужбине.
Многие из них оказались искусными мастерами и ремесленниками. Некоторые изготовляли табакерки, другие занимались золотым и серебряным шитьем. Так, например, корнет Пистольшельд изготовлял игральные карты и производил на собственной винокурне вино, ротмистр Галль сделался красильщиком, ротмистр Риддерборг вышивал золотом и серебром шапки и чепраки. Шведский офицер Курт фон Врех основал в Тобольске школу для шведских детей, но там учились и русские дети, многие из которых приезжали даже из других городов для учебы. Если в 1714 г. в этой школе было всего 12 учеников, то к 1720 г. в ней уже обучалось 139 человек. В том же году школа закрылась. Финансировалась она как из-за границы, так и некоторыми частными лицами из Москвы.
Но наиболее заметный вклад оставили шведские военнопленные как участники многочисленных экспедиций по изучению Сибири. Князь Гагарин отправляет в 1713г. с отрядом Бековича на Камчатку бывшего матроса, голландца Генриха Буша, построившего в Охотске судно, на котором отряд достиг Камчатки и вернулся обратно. В 1716 г. Гагарин отправляет пленного по имени Мулин на Камчатку для постройки судна, но это предприятие закончилось неудачей.
Несколько шведских пленных участвовали в знаменитой экспедиции Бухгольца, занимавшегося поисками золота в верховьях Иртыша. До Эркети, конечной своей цели, трехтысячный отряд И. Д. Бухгольца так и не дошел. На Ямышлевском озере, где они зимовали в 1715-1716 гг., их окружили войска джунгарского тайши. Отряду с большими потерями едва удалось вырваться из окружения и отойти вниз по Иртышу. В результате этого была основана Омская крепость у устья речки Оми. Некоторые шведы были взяты в плен калмыками, участвовавшими в нападении. Среди них оказался Иоганн Густав Ренат, сержант шведской артиллерии.
Вот что сообщает об этом исследователь Сибири Г. Ф. Миллер: "Среди этих пленных был шведский штик-юнкер Иоганнес Ренат, который впоследствии научил калмыков плавить железную руду, отливать пушки и бомбы, вел как главнокомандующий калмыцкие войска против китайцев и, захватив неисчислимые сокровища, в 1733 г. через Сибирь и Россию вернулся в свое отечество".
Но особое место занимает шведский капитан Филипп Иоганн Табберт, возведенный по возвращении на родину после заключения в 1721 г. Ништадтского мира во дворянство под именем Страленберг. Он выпустил в Швеции книгу, полное название которой "Северная и восточная части Европы и Азии, поскольку таковые включают всю Русскую империю с Сибирью и Великой Татарией, изображенные в исторически-географическом описании за древние и новейшие времена, и со многими другими неизвестными известиями, наряду с еще нигде не опубликованной многоязычной таблицей тридцати двух видов языков татарских народов и калмыцким словарем, а в особенности с большой правильной картой указанных стран и другими различными гравюрами на меди, касающимися азиатско-скифских древностей, по случаю шведского военного плена в России собранные из собственных тщательных наблюдений, на произведенных далеких путешествиях Филиппом Иоганном фон Страленбергом". Стокгольм, 1730.
В Сибири Страленберг пробыл 13 лет и, пользуясь частыми переездами, составил карту Сибири. Он отослал ее знакомому купцу в Москву, от которого та попала к самому Петру I, пожелавшему оставить ее у себя. Страленберг пишет, что, когда он составил карту первый раз, то указал на ней все полезные ископаемые и месторождения руд, залежи драгоценных камней. Ее увидел князь Гагарин, который отобрал карту, пригрозив автору, что сошлет того на берег Ледовитого океана, если он продолжит свои занятия. Сам же Страленберг объясняет этот факт тем, что Гагарин не желал сообщать царю обо всех месторождениях, чтобы воспользоваться ими самому.
В 1720 г. Страленберг знакомится с академиком Д. Г. Мессершмидтом, посланным с научной экспедицией в Сибирь. Пленному разрешено было принять участие в этой экспедиции, в результате чего он объездил почти все сибирские города и остроги, добрался до Енисея.
Книга Страленберга, несомненно, интересна как в историческом, так и этнографическом плане, но многие сведения автор брал из других источников, что уменьшает ее ценность как самостоятельного оригинального произведения.
В его книге дается весьма не лестная характеристика князю Гагарину. Сибирский губернатор в 1719 г. был снят Петром I со своего поста и отозван для дачи показаний о злоупотреблениях и взятках. Затем был предан суду и казнен в 1721 г.
Вот как описывает Страленберг характер и привычки губернатора: "Он в Сибири снял свой парик и одевался в наполовину русское, наполовину немецкое платье, притворяясь очень благочестивым, ежедневно посещая церковь и строго придерживаясь постов, с крестьянами при входе и выходе из церкви милостиво разговаривал, обнадеживал их лучшими временами, и таким просителям всегда давал быстрое решение обещанием возможной помощи. Так, он не забывал оказывать много добра шведским пленным и очень беспокоился, чтоб они в своей бедности могли что-нибудь заработать".
Так, Страленберг в своей книге сообщает о М. П. Гагарине, с которым лично был знаком. Далее он рассказывает, как тот хотел создать у себя регулярную армию и на какие ухищрения пускался.
"Он легко мог создать пехоту и в случае необходимости мог иметь много шведских пленных в качестве офицеров". Но вопрос упирался в изготовление оружия для сибирской армии. И хотя в Тобольске была своя оружейная мастерская, но количество ружей, производимых ею, весьма не велико, да и все они строго учитывались вышестоящими властями. "Пушек же и принадлежащих к ним ядер было достаточно в запасе и работе на сибирских железоделательных заводах". Далее Страленберг рассказывает об экспедиции Бухгольца:
"Он послал несколько человек в Бухару (где некоторые реки содержат немного золотого песку) и закупал его там столько, сколько только мог достать. И когда собрали около 10 фунтов, он с ним совершил путешествие в Петербург и доложил царю, сказав, что золотой песок можно найти ближе, чем это было на самом деле. Но при этом он доложил, что не так легко туда попасть, и калмыков только силой можно заставить пропустить русские отряды, а он бы захватил эти места, если ему предоставят для этого 100000 человек, ружья и амуницию, и еще мастеров по изготовлению ружей и пороха. Все остальное найдется в самой Сибири.
Царь, которому это предложение было очень приятно, оказал ему много милости, обещая все послать, но этой лисе не особо доверял, а назначил полковником Бухгольца, которого Гагарин должен был снабдить всем необходимым для этой экспедиции, что для Гагарина было тяжелой и неприятной вестью, но он должен был терпеть, что названный полковник вскоре с 300 солдатами вышел из Тобольска, чтоб занять стоянку на Иртыше, вследствие чего постепенно все интриги князя Гагарина не только открылись, но он, наконец, после семикратной пытки был приговорен к заслуженному наказанию, к виселице. Что Сибирь протерпела от его аренды и как она была разорена очевидно" (Э. П. Зиннер "Известия шведских военнопленных о Сибири", Иркутск, 1961 г.).
Надо сказать, что сибирские губернаторы зачастую вели себя как поместные князья, а потому порой случались такие казусы, которые иначе как самодурством назвать трудно.
Так, первый сибирский губернатор князь М. П. Гагарин был повешен в Петербурге в 1721 г. "за неслыханное воровство".
При Анне Иоанновне в 1736 г. "за законопротивные поступки" был приговорен к отсечению головы первый вице-губернатор Иркутской провинции А. Жолобов.
Другой иркутский вице-губернатор, А. Плещеев, "был в канцелярских делах несведущ, вспыльчив, корыстолюбив, промышленных и торговых людей за недачу подарков драл плетьми и кнутом..."
Иркутский же губернатор Немцов описывается как человек "неблагонамеренный, употребляющий непомерную строгость собственно для того только, чтоб брать больше взяток и наживать более денег".
И немудрено, что большинство местных начальников требовали для себя взятки, если еще с 1727 г., когда были утверждены штаты в сибирских городах, жалование положили только воеводам и их товарищам, а дьяки и подьячные остались при должности, но... без жалования. Им разрешено было брать "добровольные" приношения с посетителей и просителей, обращающихся к ним по разным делам.
Особенно "отличился" самоуправством начальник Нерчинских горных заводов В. В. Нарышкин. Он тратил, не стесняясь, казенные деньги, набрал себе в "гусарский полк" уголовников из каторжан, которые чинили в селениях все, что хотели - грабили и обирали местных жителей. Случилось, что Нарышкин поссорился с иркутским губернатором Немцовым, которому горные заводы не подчинялись. Нарышкин решил доказать своему врагу в чьих руках сила и власть и, недолго думая, собрал собственное "войско", которое отправилось в поход против обидчика прямехонько в Иркутск, чтобы захватить его. В поход вышли с пушками и при вооружении. Во всех селениях, что попадались им на пути, звонили в колокола, устраивали разгульные пьянки, стреляли из пушек и, конечно же, грабили, где ни попадя.
Не известно, чем бы закончился поход, если бы Нарышкина не арестовал верхнеудинский воевода. Он отправил его в Иркутск, а потом и в Петербург. Но чего было опасаться крестнику императрицы, кем и был Нарышкин. Екатерина лишь пожурила его, назвав "шалуном".
Федор Иванович Соймонов
Другой не менее интересной фигурой на посту Сибирского губернатора был Федор Иванович Соймонов. Действительный Тайный Советник, сибирский губернатор, писатель, поднявшийся до верхних ступеней власти и низвергнутый до состояния бесправного раба-каторжника, он прожил долгую жизнь (1682-1780) и умер почти столетним стариком.
Это была легендарная личность уже благодаря неслыханной судьбе, выпавшей на его долю. Будучи сибирским губернатором, согласно легенде, он нигде не показывался на люди без платка, прикрывающего нижнюю часть лица, чтоб скрыть рваные палачом ноздри.
Моряк по образованию, он закончил в царствование Петра I Московскую "навигацкую школу", провел три года в Голландии и плавал мичманом на корабле с царем во время войны со шведами. Затем в течение нескольких лет он составляет карту Каспийского моря, собственноручно делает промеры, избороздив его вдоль и поперек. Карта, составленная Ф. И. Соймоновым, отправляется в Парижскую академию наук. Был в персидском походе, участвовал во взятии Баку.
Уже во время царствования Анны Иоанновны, выпустив первый русский атлас Балтийского моря под названием "Морской светильник или описание Варяжского моря", он назначается для ревизии военного флота и Кронштадтских крепостей. И при этом успевает исследовать морские фарватеры, течения, составляет планы и карты.
В 1740 г. он приходит к мысли, что во флоте нужна кардинальная реформа, поскольку флот разваливался, дряхлел, становился недееспособным.
Но его приговаривают 7 июля того же года к смертной казни, за то, что не донес на А. Волынского, который, как и Соймонов, не мог наблюдать далее развал России, засилье немцев и произвол фаворита Анны Иоанновны - Бирона. Волынского казнили, а Федора Ивановича Соймонова оставили в живых, но вырвали ноздри и, наказав кнутом, сослали без имени и фамилии в Охотск на солеварницы.
Там и отыскали его с трудом в 1742 году по приказу императрицей Елизаветой Петровной, и вручил ему шпагу, зачитав указ о полном прощении.
А в 1757 г. следует неожиданное назначение его сибирским губернатором. В Тобольске он служит до 1763 г. Но все помыслы свои он отдает единственной своей любви - флоту. Пусть нельзя самому пуститься в очередное плавание и всматриваться в подзорную трубу в бесконечную морскую ширь, но косвенно, исподволь он помогает флоту крепнуть, становиться на ноги.
В Охотске Соймоновым открыта морская школа. Строится флотилия на озере Байкал. Там же сооружается маяк и гавань при Посольском монастыре. Уничтожается Анадырьский острог, из-за которого местные аборигены, жители побережья, начальством тамошним разорялись.
Сибирякам он запомнился как человек мягкий, усердно проводивший день за днем в трудах и повседневных заботах, понимающий их нужды. Он почти не прибегал к обычным в то время телесным наказаниям, повторяя: "Я сам испытал каков кнут..."
Он знал латинский, немецкий и голландский языки, изучал физику, математику, астрономию. Екатерина II консультировалась с Ф. И. Соймоновым по курьезному вопросу: стоит ли отправлять экспедицию на Северный полюс, поскольку великий Ломоносов доказывал, что льдов там нет. Соймонов не советовал императрице выкидывать деньги на столь рискованное предприятие.
Губернатор Денис Иванович Чичерин
Другой, не менее колоритной фигурой, был ставленник императрицы Екатерины II тобольский губернатор Денис Иванович Чичерин.
Вот что писали о нем: "... он жил и поступал с величавостью державного князька, по крутости своего нрава легко выходил за пределы власти".
На охоту Денис Иванович выезжал с огромной свитой, с поварами, слугами, музыкантами. Он выписал музыкантов с Украины, которые были обучены "итальянскому пению".
Вечером на склоне горы возле губернаторского дома перед заходом солнца выстраивался огромный певческий хор вместе с музыкантами. Барабанщики играли "вечернюю зарю" и по этому знаку всякое движение в городе прекращалось, нарушителей хватали и сажали на гауптвахту. После барабанщиков - тихий звук флейты. Вслед за ней вступали скрипки, альты, кларнеты. И, наконец, весь хор выводил чистыми голосами "О, вспетая мати..." Пение длилось полчаса и больше.
Один из посетивших Тобольск гостей вспоминал, что, когда он первый раз услышал несущееся с горы пение, то решил, что то ангелы возвещают о явлении Миссии и, упав на колени, начал горячо молиться.
Д. И. Чичерин был направлен губернатором в Тобольск в 1763 г. в чине генерал-майора и правил в Сибири 18 лет, пользуясь неизменным расположением самой императрицы.
Им были заведены свои порядки как в общественной, так и частной жизни сибиряков. Так, губернатор имел обыкновение заходить в дома мещанские и смотреть, что жена варит мужу на обед. Если в избе было грязно, не прибрано, или Денису Ивановичу не понравится качество кушанья, то хозяйку тут же выводили во двор и секли розгами сопровождающие его гайдуки.
Он выезжал на поля и проверял качество пахоты. За плохую мостовую подле обывательского дома можно было запросто угодить в каторжные работы. Особенно не терпел губернатор праздно шатающихся людей и скота на улицах. Мирно роющихся в земле свиней, оказавшихся без присмотра, забирали на гауптвахту, бездельников арестовывали и без суда сажали на цепь.
Как писали современники строгого губернатора: "Денис Иванович, как истый сын своего века, зачастую переходил пределы всякой законности, благоразумия и гуманности, и добивался желаемого неслыханными строгостями, граничившими с беспощадной жестокостью".
Но при том Чичерин ревностно относился ко всем делам и, благодаря его стараниям и инициативе, было сделано много полезного.
Он начал заселение пустынного почтового тракта между Тобольском и Иркутском. Селили ссыльных и рекрутов вместо воинской службы, вменяя им в обязанность содержать в порядке свой участок дороги. Затем он занялся обустройством безлюдных Барабинских степей, что делалось без особых затрат. Правда, многие из переселенцев погибали в диком крае, не имея средств к существованию.
Чичерин не дал распространиться пугачевскому бунту в Сибири, приняв на то соответствующие меры и обезопасив мирных жителей. При нем в Тобольске открыли геодезическую школу для детей военных, построили госпиталь, основали городскую аптеку и выписали доктора с четырьмя помощниками, начав ставить горожанам прививки против оспы.
Чичерин же выстроил "ремесленный дом для ссыльных", в котором каторжники могли заниматься трудом: шили обувь, мастерили кадки, бадьи, зарабатывая себе на дополнительное пропитание. Как писал тот же современник "по многим циркулярам видно, что он стоял выше современников... развернувшись во всю ширь русской натуры на неограниченном просторе сибирской глуши".
И еще один весьма комичный эпизод из быта верховных правителей Сибири хотелось бы привести, чтобы полнее передать атмосферу екатерининской эпохи.
Сибирской епархией во время губернаторства Чичерина в Тобольске управлял митрополит Павел (Конюскевич), человек строгих правил, не боявшийся высказать свое мнение даже в адрес императрицы. Началось все с того, что митрополит указал Чичерину на произвол, творимый гражданскими властями в городе и губернии. Денис Иванович резко ответил владыке, заявив, чтобы он заботился о спасении своей души и не совал нос в чужие дела. В ответ митрополит во время службы оповестил всех прихожан, что слуги государевы живут не по-христиански и притесняют народ, истязают его жестокостью своей.
Чичерину тут же донесли о проповеди, и он, не желая оставаться в долгу, решил отомстить обидчику. Губернатор созвал своих слуг, солдат и приказал им обрядиться в монашескую одежду, дал денег на выпивку и велел устроить великую попойку в городских кабаках, что и было немедленно выполнено. На другой день, едва ли не все городские храмы пустовали, поскольку прихожане не желали идти на службу, узнав о неблаговидном поведении монашеской братии.
Конюскевич сразу понял, что это были за "монахи" и выступил с новой проповедью, в которой открыто назвал губернатора "слугою дьяволовой" и обещал ему после смерти достойное место в преисподней. А для убедительности заказал местному иконописцу увековечить образ губернаторский на центральной стене Ильинской церкви. Иконописец постарался от души, и вскоре удивленным взорам прихожан предстала живописная картина Страшного Суда, где Денис Иванович в генеральском мундире при орденах и регалиях погружался в котел с кипящей смолой под одобрительные ухмылки чертей и бесенят.
Чичерин хотел было заковать митрополита в кандалы, но не рискнул, а отплатил ему той же монетой, заказав собственному художнику аналогичную икону с той лишь разницей, что черти жарят на сковороде владыку Павла. Морды чертей походили на лица тобольских священников. Икону поставили в приемной зале губернаторского дома.
А еще Денис Иванович частенько тешился тем, что приказывал салютовать из всех пушек, когда в кафедральном соборе шла служба.
Святитель Иоанн (Максимович) Тобольский
Ежегодно 23 июня съезжаются на Софийское подворье паломники не только со всей Сибири, но едут и из центральной России, чтобы поклониться мощам сибирского святого митрополита Иоанна.
Уроженец украинского города Нежина, выпускник Киевской духовной академии, он отличался праведной жизнью и силой духа, чем вызывал еще при жизни всенародное уважение и любовь.
Уже в 24 года его направляют в Москву к царю Федору Иоанновичу с просьбой защитить Киев от нападения турок. Царь отправил войско на защиту киевских святынь, а Максимовича назначил управлять Свенским Брянским монастырем. Много добрых дел числилось за будущим сибирским митрополитом, в том числе открытие в Чернигове духовной семинарии, написание многих ученых книг и трудов.
Перед знаменитым Полтавским сражением произошла встреча императора Петра I и епископа Елецкого монастыря Иоанна. Видимо уже тогда Петр I выделил из числа других епископа Иоанна. О чем была их долгая беседа, то нам не известно, но сохранились записанные современниками слова Иоанна, предрекающие победу самодержца в борьбе со шведами: "Благословен ты, егда входиши, и благословен, егда исходиши: придаст ти бо Господь Бог врази твои, путем единым придут к тебе и седмию путий побегут от лица твоего". Так и случилось: враги бежали, Петр торжествовал, а Иоанн остался в монастыре, славя победу русского оружия.
Но Александру Даниловичу Меньшикову епископ черниговский Иоанн показался чересчур самостоятельным и независимым. Именно он предложил царю направить митрополитом престарелого Иоанна Максимовича в далекую Сибирь.
Узнав о своем назначении, святитель со вздохом произнес: "Далеко мне ехать, но он будет еще далече меня..." Уже после смерти Иоанна Максимовича "он", светлейший князь Меньшиков, проследовал через Тобольск под крепкой охраной в березовскую ссылку, где и остался навеки. Слова святителя оказались пророческими.
Митрополит Иоанн правил Сибирской епархией всего три года. Именно он благословил миссионерские походы схимника Федора к северным народам. Он продолжил обучение в славяно-греческой школе местных подростков и выписал в Сибирь учителей из Киева и Чернигова.
Именно митрополиту Иоанну выпала честь снаряжать в далекий Пекин православную миссию, которая открыла там православный храм. "В личной жизни своей был он тих, смирен, сострадателен. Никогда не был празден: или читал, или писал, или учил, или размышлял. Больше всего молился, запершись у себя в келье", - писали о нем.
Так и умер он в своей келье, стоя на коленях, со словами молитвы в июне 1715 г. А через двести лет мощи его перенесли в собор, и был он причислен к лику святых. Тому предшествовали многие чудеса и исцеления молящимся возле его могилы. Он один из самых почитаемых святых в Сибири.
Митрополит Филофей (Лещинский)
Ничто, казалось бы, не предвещало выходцу из дворянского семейства, выпускнику Киевской духовной академии Филофею Лещинскому активной миссионерской деятельности на земле сибирской. Родился он в 1650 г. в небогатой дворянской семье. После окончания академии женится и ведет скромную жизнь приходского священника. Но умирает его жена, и он принимает постриг в Киево-Печерской Лавре, где получает должность эконома, а позже направляется наместником Брянского Свенского монастыря. Именно на него пал выбор Петра I при назначении нового Сибирского митрополита.
Вот что написал преосвященный после прибытия в Тобольск: "Пришед в Сибирские страны, в церквях Божиих обрел великое нестроение. А какое нестроение, не лет есть и писанию предати. А чинится то за великою простотою и нищетою".
При митрополите Филофее в Сибири было построено 288 православных храмов. При нем открывается церковная школа, которая содержится на средства архиерейского дома.
В 1706 г. был получен императорский указ: "Сибирскому митрополиту Филофею ехать во всю землю вогульскую и остяцкую, и в татары, тунгусы и якуты, и в волостях, где найдет их кумирницы и нечестивыя их жилища, то и все пожечь, и их, вогулов и остяков Божиею помощью и своими труды приводить в Христову веру".
Митрополит предпринимает несколько миссионерских поездок в северные края Сибирской епархии для выполнения царского указа. Благодаря чему приняли православную веру несколько десятков тысяч человек инородцев (источники приводят цифру - 40 000 человек). Но в 1709 г. он удалился на покой в Тюменский Троицкий монастырь, где принимает схиму под именем Федора. В 1711 г. в Тобольск прибыл новый митрополит Иоанн (Максимович). По его благословению вновь отправляются миссионерские экспедиции на север. После смерти митрополита Иоанна управление краем снова вверили схимнику Федору. На этом посту он оставался до 1720 г., после чего вновь удалился в Троицкий монастырь, где и умер в 1727 г.
Митрополит Тобольский Павел (Конюскевич)
Не менее интересной и яркой личностью среди сибирских архипастырей стал митрополит Павел Конюскевич.
Киевская духовная академия была во времена Екатерины II одним из самых главных центров культуры и просвещения России. Ее выпускники обладали обширными знаниями во всех областях науки. И не случайно, что еще одним митрополитом Сибирской епархии становится именно выпускник Киевской академии. В Тобольск он прибыл в ноябре 1758 г, имея за плечами опыт хозяйственной работы в Киево-Печерской лавре, преподавал в Московской славяно-греко-латинской академии и, наконец, более 15 лет был архимандритом старинного Юрьева монастыря в Новгороде.
Может быть, зря приписывают митрополиту Павлу излишнюю суровость и крутой нрав в обращении с подчиненными ему священнослужителями, но легенды о том, как безжалостно снимал священников со своих приходов за малейшее нарушение и отправлял на строительство церквей, а то и простыми пастухами, долго передавались среди сибиряков. Видимо, необходима была подобная строгость в северном краю, где кроме духовенства трудно было иной раз на тысячу верст встретить образованного человека. И учителей, знающих свой предмет, в семинарии оказалось мало, а потому в очередной раз пришлось обращаться в Киев, дабы прислали в Тобольск учителей из числа монахов.
Прекратившееся было каменное строительство в Сибири при владыке Павле возобновилось и более 20 новых храмов отстроили по монастырям и приходам.
В 1764 г. в Иркутске при содействии митрополита Павла были обретены мощи святителя Иннокентия, преставившегося в 1731 г., страстного проповедника христианства в Сибири. (Канонизирован святой Иннокентий был позднее, в 1805 г.)
Вскоре у митрополита начались разногласия с тобольским губернатором Денисом Ивановичем Чичериным. Затем следует царский указ о передаче церковных земель в государственную казну, против которого митрополит Павел горячо протестовал и написал в св. Синод послание, не особо стесняя себя в выражениях.
Против сибирского митрополита было заведено дело, собрали заседание членов Синода, на котором лишили Павла Конюскевича вверенной ему епархии и направили вызов для прибытия в Москву. Шел июнь 1767 г. Самый яростный противник Конюскевича, новгородский митрополит Димитрий (Сеченов), потом рассказывал, что накануне того заседания явился к нему во сне митрополит Павел и "на латыне" проклял его за непочтение к делам церкви.
Из Москвы в Тобольск слали указ за указом, чтобы митрополит явился в Москву для разбора своего дела, но тот не спешил. Тогда был послан указ непосредственно губернатору Чичерину, чтобы в случае уклонения: "онаго преосвященного выслать из Тобольска без всяких отговорок". Лишь тогда митрополит выехал из города.
И хотя св. Синод осудил митрополита Павла на лишение архиерейского сана, но императрица не утвердила приговор, посчитав его излишне строгим. Она всегда с уважением относилась к мужественным людям и пригласила митрополита Павла к себе для замирения и даже хотела предложить вернуться ему в Тобольск. Но опальный митрополит не пожелал явиться на прием к государыне, заявив, что подчиняется лишь распоряжениям Синода. Тогда ему разрешили удалиться на покой в Киево-Печерскую лавру, а на дорогу императрица прислала ему десять тысяч рублей, но он отказался их принять. Тогда деньги переслали ему в Киев. Но увидев деньги, он закричал: "Огонь!" - и велел выбросить в печь. Тогда настоятель попросил передать деньги на нужды лавры, для позолоты церковных глав. "То доброе дело", - согласился Павел и деньги пошли на обустройство лавры.
Умер митрополит Павел в ноябре 1768 г.
Но на этом не закончились конфликты Павла Конюскевича с начальством. В июне 1827 г. митрополит Киевский, известный ученый, историк Евгений (Болховитинов) занялся устройством нового склепа для архиереев, погребенных под Великой церковью. Гробы стали переносить из склепа во вновь устроенные могилы. Гроб неизвестного служителям с телом, облаченным в архиерейское одеяние, выставили у храма для осмотра митрополитом Евгением, но тот не успел сделать это в тот же день. А в ночь он был разбужен страшной бурей, и, когда проснулся, услышал шаги по направлению к его спальне и удары посоха. Дверь отворилась, и, весь озаренный светом, в архиерейском облачении вошел грозного вида старец с гневным лицом.
Митрополит Евгений хотел поклониться ему, но от сильного волнения ноги не слушались, и он так и остался стоять перед незнакомцем. А тот обратился к нему на украинском наречии, громко и отчетливо произнося каждое слово: "Чи даси нам почивати, чи ни? Не даси нам почивати, не дам тебе и я николы почивати". - С этими словами он вышел из митрополичьей спальни.
Утром митрополит Евгений поспешил к тому месту, где оставил накануне гроб неизвестного архиерея. Крышку подняли, и он увидел лежавшего в архиерейском облачении того самого старца, что приходил к нему ночью. Казалось, что он ненадолго заснул и сейчас откроет глаза.
Митрополит поцеловал руку усопшего, прочтя молитву, и велел узнать по записям, кто похоронен в этом гробу. Вскоре выяснили, что это тобольский митрополит Павел, погребенный здесь 57 лет назад. Митрополит Евгений отслужил панихиду и велел оставить гроб на том же самом месте, где он находился ранее.
Отказ жителей города Тары от присяги
Приведем уникальный случай, когда население целого города отказалось присягнуть новому престолонаследнику.
Это случилось в 1722 г. и известно в истории как "тарский бунт". А произошло это событие в связи с изданием указа Петра I о том, что народ должен был присягнуть "пустому трону", не зная имени наследника, поскольку он царем еще указан не был.
"Противное письмо" с отказом присягнуть безымянному наследнику подписали 228 человек. Тут же в гарнизон направляется карательная экспедиция в 600 человек. Были произведены аресты, пытки, казни. Весь Тарский гарнизон расформирован. Бунт объясняется большим числом в городе ссыльных и раскольников, которые своим недовольством создали благоприятную среду для начала волнений. Тару стали называть "гнездом раскола и смуты".
Итак, Тара сыграла незаменимую роль в освоении русскими переселенцами Среднего Прииртышья. В результате этого коренное население было защищено от разорения и угона в рабство кочевниками, прекратилась кровавая вражда между родами коренного населения. Тара, сыграв свою роль, сошла со сцены крупных сибирских городов, ушла в тень, и о ее былых заслугах почти не упоминается. Впрочем, это судьба многих и очень многих провинциальных российских городов.
Тарский бунт
Приведем уникальный случай, когда население целого города отказалось присягнуть новому престолонаследнику.
Это случилось в 1722 г. и известно в истории как "тарский бунт". А произошло это событие в связи с изданием указа Петра I о том, что все российские подданные должны были присягнуть, как образно выразился кто-то из современников, "пустому трону", не зная имени наследника, поскольку он царем еще назначен не был.
"Противное письмо" с отказом присягнуть безымянному наследнику подписали 228 человек города Тары. Тут же в гарнизон направляется карательная экспедиция в 600 человек. Были произведены аресты, пытки, казни. Весь Тарский гарнизон расформирован. Бунт объясняется большим числом в городе ссыльных и раскольников, которые своим недовольством создали благоприятную среду для начала волнений. Тару стали называть "гнездом раскола и смуты".
1. Кто был первый сибирский губернатор?
2. Отличались ли в чем-то функции воеводы и губернатора?
3. Какие экспедиции по Сибири организуются в начале XVIII века? Каковы их цели? Кто участвует в них?
4. Расскажите, чем запомнилось сибирякам пребывание в нашем крае пленных шведов.
5. Как был основан город Омск? Кто его основатель?
Приезд в Тобольск посла калмыцкого контайши
30 октября 1714 г.
1714, октября в 30 день, приехал из степи в Тоболеск контайшин посланец. И по указу великаго государя и по приказу губернатора Сибири князя Матвея Петровича Гагарина, велено его принять дворянину Василию Турскому. И дворянин Василий Турской принял его и допрашивал: от кого он прислан и для какого дела, и какого чину, и как его зовут? А у приему контайшин посланец сказал: породою де он бухаретин, а зовут де его Деркень Менгреев. Послан де он великаго государя в вотчину в Тоболеск до губернатора от контайши с прежде приезжими посланцы Эрке Терсохое да Гендул Гендунов в товарищах; а о каком де деле прежде приезжие посланцы и он, Деркень, присланы, и то де писано в листах; а он де, Деркень, остался от них Эрке Торсохоя у Ямышева озера. А как он, Деркень, поехал из улуса от контайши, и дорогою до Тобольска никаких скорбей и морового поветрия при них и ни от каких людей обид и налог не было. А при нем де, Деркене, жена да два сына, да подьячий мулла Сали, да свойственников, Назар Муметев, Гулмамет Гермаметов, кашеваров 4 человека, да дворовых людей мужска полу 2 человека, женка с дочерью[...]
Памятники Сибирской истории XVIII в., кн. вторая, 1885г., стр. 51-52.
Письмо хана Казахской орды Абул-Хаира тобольскому губернатору князю Гагарину, с предложением установить дружественные отношения. Октябрь 1718 г.
[...] Тобольскому губернатору князю Матвею Петровичу Гагарину от меня Хаипа много челом бью. А мы здесь со всеми здравствуем, и вас господь бог помиловал бы. Великий государь что прислал к нам про нас проведать, и тому мы обрадовались, про его государево здоровье слышачи.
Князь Матвей Петрович Гагарин! К нам, что присланы послы Борис да Кабай ясаул и Тимган Мергень со всеми товарищи, в добром здоровье к нам приехали и свиделись. За красною печатью листы и к нам что присланы подарки, портище красного сукна и два портища на золоте, да чаю батман, до наших рук дошло, и тому мы обрадовались.
Да еще доношу: казанских посланцов Петра Жилина с товарищи прошлого году хотел было отпустить; а контайшины в два пойма нашу землю воевали, за тем опоздали, - чтоб в том не прогневался великий царь. И прошлые указы чтоб не отставить, от всех сторон, которые будут други, будем и мы други; а которые будут недруги, и мы будем недруги. Еще доношу, чтоб лиха не имели бы. Подьячего Автамона да татарина Убеткула с Байком Батырем к вам послали доброго человека наскоре, и к нам бы наскоре его отпустить. А Кабая с товарищи с русскими людьми сентября с 1-го числа отпущу; а отселе торговых людей тамож пошлем. А Бекбулата с большим посланием отпущю; и вы також торговых людей побольши отпустите, и от нас також бы побольши ездить. И вы, нас почитаючи, 3 человека, чтоб с ними на службу итти, послали, и об этом мы обрадовались; и те 3 человека ест ли умрут, или утеряютца, и в том чтоб нам стыд не принять, и для того их с Кабаем хочю вместе отпустить.
Да еще прошу милости: от нас которые нужны и голодны ушли к вам близко, нас не послушаючи, и ежели вас будут воевать и в руки к вам попадут, всех бы их прибить, а живых не отпускать, и мы в том лиха не будеи иметь. Також бы воров и впредь не было.
Да еще слово: кантайша вам и нам недруг, а на него итти мы вздумали. Великому государю будем писать, чтоб силы прислать; и буде силы пришлют, и мы готовы и воеватца или миритца, вместе б быть и при его великого государя здоровье и счастие обеих бы земель в добродетели и в угомоне быть, и великому бы государю чтоб слава добрая осталась. Сие письмо писано в наше говенье, в 15 день. Бекбулата Батыря брат Бабек Батырь да Толобай, чтоб их пожаловать и отпустить бы их скорее [...]
Памятники Сибирской истории XVIII в., кн. вторая, 1885 г., стр. 165-167.
[Оглавление]
Главы: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18]
[Смотреть картинки]