Глава пятнадцатая

ОБРАБАТЫВАЮЩАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В НАШЕМ КРАЕ В XVIII в.



§ 1. Ремесленное производство


Ремесленником можно считать того человека, который изготовляет какую-то продукцию по заказу потребителя. При этом он может изготовлять продукцию как из своих собственных материалов (например, шитье шапки из добытого им зверя или полушубка из своей овчины), так и из материалов заказчика, а может приобрести их на рынке. Точно так же обстоит дело и с орудиями труда: он может изготовить их сам, а может и купить.

При увеличении объема производства и более узкой специализации ремесленнику становится выгоднее покупать сырье и орудия труда на рынке, чем самому тратить время на их изготовление или добычу. При появлении избытков производства он охотно выставляет их на продажу, то есть наполняет рынок.

Некоторые виды труда могут быть рассчитаны на выполнение платных работ в хозяйстве заказчика. Например, кладка печей, строительство домов, ковка лошадей и пр.


Мануфактуры.

От индивидуального ремесленного производства произошел переход к мануфактурам

Мануфактурой можно считать производство какой-либо определенной продукции, на которой используется труд людей по найму, а в некоторых случаях труд крепостных или приписных крестьян, рекрутов, каторжан и т. п.

Если первоначально ремесленник занимался, например, шитьем сапог один, затем привлек к этому членов семьи, а следующий этап - наем рабочих на сезон или более длительный срок для работы. С работниками он расплачивался деньгами, а продукцию сбывал сам, и работники на доход от выручки не претендовали. При этом собственник рисковал разориться, понести убыток от падения цен, пожара и т. п., в то время как рабочий по найму имел за свой труд твердый заработок без прибыли.

Мануфактура - исторически первая форма укрупненного производства.

Если для России XVIII в. был веком господства мануфактуры, то в Западной Сибири мануфактуры встречались довольно редко. И лишь с конца XVIII - начала XIX вв. начинают появляться практически во всех сферах производства и вытесняют мелких ремесленников.

На 1720 г. в Западной Сибири насчитывалось 2310 ремесленников. (Вместе с членами семей - 9-10 тыс. человек или 3 % по региону).

В это время ремеслом занимаются главным образом стрельцы, казаки, пушкари, то есть служилый люд, живущий в городах.

Если рассмотреть, где проживали ремесленники, то: 1477 чел. (63,9 %) - проживало в городах; 833 чел. (36,1 %) - проживало в деревнях и слободах.

Распределение по профессиям:

698 чел. (30 %) - заняты обработкой шкур домашних и диких животных, а также изготовлением одежды и обуви.

563 чел. (24 %) - изготовляют металлические орудия труда: серпы, косы, сошники, топоры, котлы и пр.

324 чел. (14 %) - были заняты производством строительных материалов и строительством.

259 чел. (12 %) - занимались изготовлением предметов питания и домашнего обихода.

144 чел. (6,2 %) - производили средства транспорта (сани, телеги, колеса, лодки), а также шорно-седельные изделия.

125 чел. (5,4 %) - изготовляли оружие и порох. 145 чел. (6,2 %) - делали украшения и пр. предметы роскоши.

51 чел. (2,2 %) - были заняты прочими ремеслами. Всего по переписи зафиксировано 78 ремесленных профессий. Причем из них:

13 - по переработке животного сырья,

13 - по производству предметов домашнего обихода,

6 - по производству орудий труда,

4 - по изготовлению средств транспорта,

3 - по производству продуктов питания.

Но если сравнить специализацию сибирских ремесленников с российскими, то многих профессий в Западной Сибири на тот период просто не существовало. Например, совершенно отсутствуют прядильщики, ткачи, игольщики, стекольщики, мастера по производству белил, нашатыря, купороса, квасцов, писчей бумаги.

Таким образом, потребности в изделиях удовлетворялись среди населения Западной Сибири за счет домашнего производства и ввоза из Европейской России. К примеру, сапожники могли удовлетворить потребности населения лишь на 30-50 %, а обувь главным образом изготовлялась домашним способом.

Из 78 ремесленных профессий на сельскую местность приходится лишь 51 вид профессий, то есть ремесленники на начало XVIII столетия в основном проживают в городах.

В Тобольске насчитывается 563 ремесленника 42-х специальностей. Строительные мастера в Тобольске в то время стояли на первом месте, насчитывая занятых в строительстве 142 человека, второе место - 121 чел. - по изготовлению обуви, и на оружейном производстве - 106 человек.

Но первое место по количеству ремесел занимал Томск. В нем в 48 видах ремесел занято 384 человека. 150 чел. заняты обработкой животного сырья, 80 чел. - в кожевенном производстве. Там, наряду с коренными жителями, ремесленным производством занимались многие ссыльные и "гулящие" люди.

Третье место по вкладу в производство занимала Тюмень. В ней насчитывалось 23 вида ремесел и 141 ремесленник; 77 чел. (51 %) - выделывали кожи, шили обувь, варили мыло и делали костяные гребешки. Они поставляли свои изделия на ярмарку в Ирбит, казахскую степь и другие сибирские города.

Остальные сибирские города имели менее развитое ремесленное производство:

Тара - 120 ремесленников по 12 профессиям; Верхотурье - 103 ремесленника по 14 профессиям; Туринск - 39 ремесленников, работающих по дереву и металлу; Мангазея (Туруханск) - 7 ремесленников.

Практически все ремесленники занимались хлебопашеством, и ремесло было для них побочным занятием.



§ 2. Развитие ремесла и мелкого товарного производства


С 1719 по 1795 гг. население Западной Сибири увеличилось на 96 %, соответственно, увеличилось и число ремесленников, а также и объем продукции, выпускаемый ими. В целом, число ремесленников к 60-м гг. XVIII в. против 1720 г. увеличилось в городах в 3 раза, притом, что посадское население увеличилось в 1,3.



Торгово-ремесленное население городов в 60-е годы XVIII века


Города Число горожан в ведении магистраторов Имеющие ремесла в % Имеющие торги в %
Тобольск 2748 33,5 24,8
Тюмень 1706 32,8 18
Томск 3053 55,3 15,4
Верхотурье 421 25,9 14,5
Туринск 502 36 14,3
Тара 657 53,2 19,5
Кузнецк 191 11 5,7
ВСЕГО: 9278 35 16

Если раньше ремеслом занимались главным образом служилые люди, то теперь это уже выходцы из цеховых и мещан.

В конце XVIII в. на сцену сибирской экономической жизни выходит скупщик, который обеспечивал мелких производителей заказами, поставлял им сырье и платил за работу. Такая форма производства получила название "рассеянной мануфактуры". От скупщика стал зависеть заработок мастера, поскольку цену на изделие диктует скупщик, а потом выставлял его на продажу по более высокой цене.

Вот как описывали сапожное производство в Тюмени: "Ремесленники-броденщики8 большей частью домохозяева. В одной из окраин города, называемой “Городищем”, чуть не в каждом доме целые семьи занимаются шитьем бродней. Но нельзя думать, что это ремесло прибыльно. Масса работает по задельной плате, весьма скудной, потому что заготовление товара от заказчиков-заводчиков переходит к рабочим через посредство крупных ремесленников.

Ремесленники-посредники принадлежат к зажиточному мещанству. Их немного. Одни из них занимаются подрядами на шитье, другие имеют свои небольшие кожевенные заводы и ведут торговлю броднями непосредственно. Сбыт шитого товара происходит в Тюмени, Томске и Восточной Сибири для приисков".

Скупщик брал кожи для сапог у купцов и раздавал мастерам, которые работали каждый по своему профилю: одни шили голенища, другие - головки сапог, а третьи сшивали их вместе.

За пару бродней платили 7-8 копеек. Зато заказчику сдавал по 12 копеек. Тот продавал их на рынке за 2 руб. 50 коп. (за вычетом стоимости кожи - 1 руб. 55 коп., прибыль - 95 коп.).

Таким образом, купец-заказчик имел 81-83 коп., скупщик-посредник - 3-5 коп., мастер - 7-9 коп.

Точно так же дело обстояло в Тюмени с шитьем рукавиц и другими мелкими промыслами.

В деревнях развивались промыслы, которые имели подсобное значение наряду с основным - землепашеством. Так, в Ялуторовском и Тюменском округах интенсивно развивается ткачество, ковровый промысел, а также канатный, решетный, рогожный, шорный. Холсты тюменской выделки шли на продажу за Урал в Россию благодаря высокому качеству работы.

В Туринском округе был развит кузнечный, слесарный промыслы и деревообработка.

Крестьяне из-под Тары отличались лучшими изделиями из дерева, бересты, липы, которые шли на ярмарки в Среднюю Азию, где пользовались неизменным спросом.

В Тобольском округе крестьяне д. Савиной славились как умелые плотники и строители, кроме этого добротно выделывали кожи. В д. Завальной изготовляли удобную для пользования глиняную посуду, а в деревнях Белая, Аремзяны, Соляная - деревянные лопаты, кадки, ведра, крестьянскую мебель, телеги.

Как видим, XVIII в. характерен тем, что наряду с разделением труда и зарождением мануфактур, идет накопление капитала. Деньги вкладывают не только в добычу пушнины, но и в производство. Однако капитал сосредоточен главным образом в городах и деревнях, примыкающих к городу. Развивается производство неравномерно. В большинстве своем в Западной Сибири все еще царит натуральное хозяйство, при котором семья выращивает скот, выделывает шкуры, шьет из них обувь и одежду для собственных нужд и практически мало в чем прибегает к помощи рынка, обеспечивая себя всем необходимым.

Рассмотрим некоторые виды производств более подробно.



§ 3. Кожевенное производство


Выделывание кож являлось самым распространенным из других производств для Западной Сибири. По данным 1720 г. в 7 городах и 47 деревнях насчитывалось 200 кожевенных мастерских (хотя трудно назвать мастерской примитивное производство, размещавшееся зачастую в избе или во дворе, где стояли чаны для выделки кож).

В деревнях Тобольского округа в среднем выделывалось 40 кож в год, причем довольно низкого качества, которые шли только на изготовление конской упряжи и шитье обуви.

Кожевенная изба имела 1-2 дубильных и зольных чана, толчею (ступа с пестом, окованным жестью), клещи, железный струг и гладило. В деревнях было не более одной кожевни, где и выделывались все необходимые крестьянам кожи.

"Брал в дело кож у своей братьи крестьян из найму по 15, 14, 10 кож", - показывал крестьянин А. Пуртов из Гилевского погоста.

Работы в кожевенных мастерских велись членами семьи, только у бухарца Таджима Летипова из Шульгинских юрт работал один человек по найму, и было выделано за год 100 кож, да в Суклемских юртах служилый татарин К. Катагулов вместе с наемными работниками выделал 80 кож.

На 1720 г. в Тобольске было 18 кожевен, где мастера работали по найму. Так, в самой большой городской мастерской тобольского купца С. М. Третьякова стояли 19 дубильных и 5 зольных чанов. Сырые кожи и материалы для их выделки - ивовую кору, известь, зола, деготь и пр. - покупали на рынке, а из Архангельска привозили сандал и квасцы.

Сам купец был занят торговыми делами, он вел активную торговлю с Китаем, а кожевенная мастерская занимала второстепенное место среди его дел. В год вырабатывалось 1500-2000 кож, на что тратилось 3-4 месяца, в остальное время работы не велись.

В Тюмени кожевни размещались по берегам реки Туры, их насчитывалось 24. Это были небольшие избы с одним-двумя чанами. Работали в основном семьями, выделывая по 150 кож в год. Лишь у пушкарского головы М. П. Луданина и у ямщика Г. П. Перевалова работали по найму.

Надо сказать, что Перевалов вел торговлю в Кяхте, Ирбите, Ямышевской крепости, Тобольске и даже на Макарьевской ярмарке круглый год. Имел свой винокуренный завод, на собственных судах сплавлял лес в южные степные крепости, а обратно вез соль. Обладая многотысячными капиталами, он не гнушался заниматься выделкой кож, шитьем простой обуви и ее продажей, хотя имел с этого довольно малую прибыль.

Всего в Западной Сибири на 1720 г. выделано около 20 тыс. кож, из которых 10 тысяч приходятся на Тобольск и Тюмень.

Так как качество выделываемых кож было очень низким, в 1715 г. особым указом Петр I запрещает по всей России выделку кож старым способом без ворвани - продукта из китового жира. И в Москве под руководством мастеров из Ревеля открываются специальные курсы для кожевников, куда посылаются для обучения новому способу выделки кож 55 мастеров из Сибири. Но не все переняли новый способ обработки кож, отговариваясь, что нет компонентов для выделки или что плохо обучены новому способу. Поэтому еще долгое время в Россию ввозятся из-за границы кожи хорошей выделки.

Указ из канцелярии Сибирской губернии в Москве тюменскому коменданту И. В. Воронцову о прибытии в Москву для обучения кожевенному делу тюменских кожевников. 11 января 1717 г.

1717 года генваря в 11 день по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа великия и малыя и белыя Росии самодержца коменданту Ивану Васильевичу Воронецкому. В прошлом 1716 году декабря в 30 день писал ты к великому государю к Москве в канцелярию Сибирской губернии и прислал для обучения кожевенного дела, выбрав на Тюмени ис кожевников двух человек - Ивана Понаморева, Ивана Пинжакова с провожатым с тюменским сыном боярским Иваном Усольцовым. И по его великого государя указу те кожевники у оного сына боярского приняты и для обучения кожевенного дела ис канцелярии Сибирской губернии отосланы в канцелярию кожевенного правления, а оной сын боярской Усольцев отпущен с Москвы [...].

ГАТО, ф. 47, on. 1, д. 3594, л. 9.



§ 4. Производство обуви


Если на протяжении многих веков в России среди крестьянства самой распространенной обувью являлись лапти, то Сибирь их не знала. Все ее население, включая и крестьян, носили кожаную обувь. Виды ее были довольно разнообразны: сапоги, чарки или чирки, коты, башмаки, ступни, поршни, ичиги, туфли, бродни.

Те же ичиги были заимствованы у татар и шились из сафьяна в виде полусапожек без подошв, одеваясь сверху на башмаки. В простонародье ичиги назывались ишимами.

Самой распространенной сибирской обувью были чарки или чирки. Их носили как мужчины, так и женщины. Это род башмаков с суконной опушкою, имеющих шнурки для привязывания к шерстяным чулкам.

Все обувщики делились на мастеров по видам изготавливаемой ими обуви: сапожники, чарошники или котовщики, башмачники или чеботники и т. п.

На 1720 г. в Сибири значилось 207 сапожников в целом. В Тобольске - 87, Томске - 53, Тюмени - 31, Енисейске - 14, Таре - 13, Верхотурье - 7, Туринске и Мангазее - 2.

Шитьем обуви занимались главным образом кожевники, поскольку у них на руках было готовое сырье.

Всех сапожников можно разбить на три группы: первая - шила обувь из своего сырья или сырья заказчика для конкретного человека, вторая - шила частично на заказ, а часть продукции шла на рынок, третья - только на рынок.

Уже в XVII в. ввоз обуви в Сибирь прекратился, так как обходились обувью собственного изготовления, поскольку она была значительно дешевле привозной.

К концу XVIII столетия число сапожников по городам возросло в 2 раза. В Тобольске на 1764 г. было три обувных цеха: сапожный, башмачный и котовый. В них насчитывалось 97 ремесленников. Всего же в городе сапожников числилось 180 человек. В Тюмени их было 148, Таре - 50, Томске - 89 и разное число в других городах в зависимости от нужд населения.

Постепенно профессия сапожника становится потомственной, происходит некоторое сокращение их числа, но зато возрастает объем изготавливаемой продукции, что говорит о более интенсивном росте производства. Возрастает конкуренция на рынке и для того, чтобы выжить, ряд мастеров вынуждены отказываться от других занятий, а сосредоточиться лишь на производстве обуви. Так, в Тобольске в конце XVIII в. разорились около 20 семейств сапожников (из числа мелких) и вынуждены были идти наниматься на другие работы или в мастерские к более состоятельным хозяевам.

Типичным было производство, когда хозяин содержал не только сапожников, но и мастеров других отраслей, а сам сбывал произведенную ими продукцию. Например, в Томске на заимке Степановской у почетного гражданина Н. С. Сасулина было четыре отделения: кожевенное, свечное, мыловаренное и сапожное. У него работали 100 человек, из них - 65 сапожников.

В то же время сапожное производство не могло дать большой прибыли и именитые купцы им почти не занимались, в основном наряду с другими делами. Таким образом, в Сибири главными производителями обуви были мелкие мастера-надомники, которые шили обувь или на заказ, или для скупщиков. Такой вид обувного производства продолжал существовать вплоть до начала XIX в.



§ 5. Салотопный, мыловаренный и свечной промыслы


Первоначально сало-сырец, покупаемое для мыльного и свечного производства, стоило довольно дешево. В начале XVIII в. пуд его стоил 40 копеек - столько же, как 2 сырые кожи. Но затем началось удорожание топленого сала, поскольку избытки его поставлялись купечеством среди прочих товаров в Европейскую Россию.

По документу 1730 г. значится, что тобольский посадский человек Иван Перевалов явил на таможню для вывоза в "русские города" 2400 пудов сала, которые "согрел в Тюмени при доме своем".

В 50-70-х гг. XVIII столетия начался интенсивный приток из степей крупного скота на продажу, что позволяло иметь для закупки большие партии сала.

Так, еще в 1740 г. султан Аблай из Казахских степей интересовался сбытом скота на ближайших рынках и просил открыть торги в сибирских городах. Правительство согласилось открыть торг сперва в Оренбурге, в 1750 г. - в Троицкой крепости, а в 1759 г. начали торговать с казахами в Петропавловске. Тюменский купец А. Егоров и тобольские Д. Захаров, И. Назаров, Д. Постников, Д. Ширков, 7 тарских и тобольских бухарцев вели интенсивные закупки скота в этих пунктах. Казахи пригоняли в приграничные крепости лошадей, коз, овец, быков, коров, телят, которых обменивали на ткани, выделанные кожи, обувь, воск, гребни и пр.

В самом Тобольске имели крупные салотопни купцы первой гильдии В. Корнильев, Постниковы, А. Кузнецов. Они перетапливали сало, солили его, запечатывали в бочки и зимним трактом отправляли в Москву, Архангельск, Петербург для вывоза за границу. Довольно большой салотопный завод имелся в Ишиме, где было 5 наемных рабочих.

Многие крестьяне сумели подняться на промысле сала, а затем выйти в купцы. Такими были тюменские крестьяне Гребешковы. В конце века они имели уже 2 дома и салотопный завод, вели активную торговлю с Уралом и Восточной Сибирью.

К концу XVIII - началу XIX вв. большинство заводов перемещается в южные города: Ялуторовск, Ишим, Курган и Тюмень. На 1806 г. их в Тобольской губернии - 9. Соответственно, и купцы из Тобольска переезжают в эти города поближе к производству.

Но дело осложняется из-за отсутствия свободных рабочих рук, поскольку на салотопнях главным образом работали сезонно крестьяне по найму. Поэтому владельцы салотопен в Ялуторовске обращаются в 1808 г. к правительству с просьбой купить в России крепостных людей: "Дабы иметь единожды опытных сему делу людей, не благоугодно ли будет позволить правительству искупить нам для сих заводов на собственный свой капитал из дворовых русских помещичьих людей такое количество, сколько каждому из нас по обороту вытопления сала надобность востребует, но, однако не более каждому только десяти человек". Но правительство отказало им в этом.

Уже в XIX в. салотопное производство выросло более чем в 10 раз. К 1861 г. Тобольская губерния занимала по вытопке сала в России 3-е место вслед за Самарской и Тамбовской губерниями. Западная Сибирь давала стране 8 % топленого сала.

На 1720 г. в Западной Сибири было 55 мыловарен.

Мыловарение в Сибири началось сразу после присоединения к России, а уже через 100 лет полностью покрывало потребности местных жителей: 14 - в Тобольске, 13 - в Томске, 4 - в Тюмени и 2 - в Тобольских деревнях Савиной и Дегтяревой, 3 - в с. Покровском, а также в других селах и уездах.

Мыло готовилось главным образом из сала (говяжьего), куда примешивалось некоторое количество древесной золы и соль.

В Сибири производилось мыло следующих сортов: простое, тугое, подбойное и "костромское". На 30 пудов мыла шло 30 пудов сала, 2,5 четверти золы и 10 пудов соли.

К концу XVIII столетия выработка мыла возросла более чем в 10 раз. В Тобольске купец III гильдии Ефим Аллабардов записан как старшина мыльного цеха.

В производстве мыла наряду с салом, золой и солью стали применять рыбий жир и известь, что значительно улучшило его качество.

Крупные дельцы не занимались мыловаренным производством из-за малого процента прибыли. Для начала мыловарного дела требовался относительно небольшой капитал, который могли иметь ямщики или крестьяне.

И в XIX в. мыловаренное дело находилось примерно на том же уровне, что и в прошлом. Правда, несколько возросли объемы производства, но в целом мало что изменилось.

Свечное производство.

Свечное производство обычно сопутствовало мыловарению и служило как бы его продолжением, как и салотопного производства.

Сальные свечи в Сибири были в большом ходу, поскольку свечи из воска стоили довольно дорого и ими пользовались лишь в праздничные дни. Крестьяне в основном зажигали жировые лампады или лучины. Поэтому крестьяне изготавливали сальные свечи, но в небольшом количестве и для собственных нужд. Главными производителями свечей являлись монастыри.

В городах было немного свечников. Они поставляли свою продукцию для заводских контор, в губернскую канцелярию, полицию, таможни и т. п. Особенно славился своими свечниками Тобольск. Современник писал:

"Город сей достаточен разного рода ремесленниками, которые столько работают вещей, что приезжают для закупки оных из других мест. Лучшие тамошние товары: литые свечи, лаком наведенные и расцвеченные, наподобие китайской утвари, сапоги, коты, лошадиная сбруя, медная посуда, слесарные и кузнечные работы".

Первое крупное заведение по производству свечей появилось в Тобольске в 1829 г. Хозяином его был купец Николай Лео. На заводике было 3 медных и 4 чугунных котла, 2 кирпичных и 3 чугунных печи, а также 1000 оловянных форм для отливки свечей.

На нем производились свечи трех сортов: сальные, "маканные" (от слова "макать" - смачивать), а также восковые свечи. В том числе, завод производил мыло трех сортов: желтое, белое и "духовое". Но заводик закрылся сразу после смерти хозяина. Другие заводики производили свечи в небольших количествах, и все они расходились в городе, не удовлетворяя полностью потребности горожан.

Таким образом, салотопное, мыловаренное и свечное производства существовали чаще всего совместно и большого капитала хозяевам не давали.



§ 6. Войлочный, ковровый и чулочный промыслы


В прошлые века существовала весьма своеобразная профессия, а точнее, ремесло - шерстобита. Это были главным образом бродячие умельцы, переходившие от одного двора к другому с лучком за плечами. Лучок - довольно примитивное приспособление типа небольшого лука, которым и взбивали необработанную шерсть. Странствующие шерстобиты обычно не имели своего дома и получали жилье и пропитание у заказчиков.

Взбитую шерсть пускали на изготовление шляп, сермяжных сукон, вязали из нее чулки и варежки.

С середины XVIII в. с развитием овцеводства и ткачества возросло и число шерстобитов. Они же могли красить шерсть, готовить ее для дальнейшего использования. Шерстобитами были обычно деревенские мужики, не желающие заниматься сельским хозяйством, а шли в отхожий промысел.

Родиной коврового промысла в Сибири считается с. Каменское под Тюменью. Уже в начале XVIII в. там делали ковры из коровьей шерсти, плели женские пояса и половички. Ковры получили название "кармацких".

Считалось, что ковровое дело пришло в Сибирь из Бухары, но это не совсем так. Местные татары и бухарцы сами учились у русских мастеров ковровому делу. Вероятнее всего, что пришло оно в Каменское вместе с переселенцами и беглыми крестьянами из Палеха, что под Владимиром. Именно там, в вотчинах стольника Федора Бутурлина, изготовлялись знаменитые русские ковры, что и теперь славятся по всей России. Ковровое производство быстро росло на сибирской земле, и вскоре каждый состоятельный хозяин желал обзавестись подобным ковром.

Ковры были "гладкие" и "шпикованные". Их делали из верблюжьей, коровьей и овечьей шерсти, которую приобретали в Тюмени. Шерсть красили натуральными красителями в красный или синий цвет "кубовой"краской, зеленили вываркой из травы, чернили ржавцем или ольховой корой. Яркие цветастые ковры выносили к проезжему тракту, где их охотно раскупали.

Так, А. Н. Радищев писал по возвращении из ссылки в 1797 г.: "Тут девка продавала ковры из Каменского села, где все их делают и продают оные проезжим, как баранки в Валдаях". Было это в с. Велижаны.

В XIX в. такие ковры уже ткали в деревнях Кулиге, Дубровиной, Насекиной, Коняшиной, Размазиной, Молчановой, Салаирке, в юртах Акиярских и в Тюмени.

Изготовляли в Сибири также войлоки и потники из отходов шерсти. Валенки или сапоги, которые катали из шерсти, назывались в то время "валяными (катаными) чулками".

Шляпы первоначально ввозились в Сибирь из Вологды и Ярославля, но скоро местные мастера начали изготовлять их сами. Шляпы катали из грубой коровьей шерсти и продавали главным образом для войск на пограничные линии.

В1753 г. купец Василий Медовщиков открывает в Таре шляпную "фабрику", для которой купил 50 душ крепостных крестьян с землей.

Возникали шляпные мастерские и в других сибирских городах, в Тюмени даже образовался цех шляпников.

При кожеперерабатываюших предприятиях открывались и небольшие цеха по варке клея из мездры, который использовали в местных нуждах, а также большими партиями отправляли во Францию и другие европейские страны.

Таким образом, более крупное производство соединялось с более мелкими.



§ 7. Винокуренная промышленность


Одним из самых доходных занятий в прошлые века было винокурение. Свое название винокурение получило от двух слов - «курить» и «вино». Поскольку из трубы дома, где шла выгонка вина из браги, постоянно клубился дымок, иначе говоря, курился, так и пошло само название процесса - винокурение.

В Сибири места, где велась выкурка вина, звали обычно "каштаками". Некоторые деревни до сих пор сохранили такие названия, как Каштак, Винокурова т. п.

Вино получали из зерна, проходившего специальную обработку. И если быть точным, то это было не вино в современном его понятии, а водка, которую в прошлые века также называли вином.

Винокурни стали появляться в Сибири после указа Петра I о свободном винокурении. Ставили их обычно в местах, где собирали много зерна, то есть в южных районах.

Винокурня представляла собой несложное строение, где размещались несколько чанов для получения браги и металлические котлы, вмазанные в печь, где собственно и шел процесс перегонки.

Основные компоненты при винокурении - зерно, хмель и вода. Необходимо также большое количество дров. Полученное вино разливали в бочки, которые обычно готовили на месте. Счет отпускаемому вину шел на ведра.

Поставлялось вино в кабаки, монастыри и военные гарнизоны. На поставку вина обычно заключались винные откупа, когда один человек заключал подряд на поставку его в город или губернию. При этом он как бы "откупал" производство и поставку, заплатив казне определенную сумму. Винные откупа были очень выгодным предприятием, многие купеческие фамилии поднялись и набрали силу именно на них.

Обычно проводились специальные торги, на которых собиралось несколько человек, желающих откупить поставку вина. Каждый назначал свою цену, и у кого она была выше, тому и отдавались поставки. Тут же оговаривались и цены на вино, которые в дальнейшем могли меняться из-за повышения цен на зерно и пр.

Винокурни работали по 7-8 месяцев в году, закрываясь на период сева и уборки урожая. К тому же ждали осенних поставок хлеба, когда цены резко снижались. Если был неурожай, то местные власти могли запретить покупку зерна для винокурения.

В 30-е годы XVIII столетия крупными подрядчиками в Тобольске были купцы Петр Третьяков и Никита Петров. В 1740 г. их место занимает Максим Походяшин из Верхотурья. Он построил 5 винокуренных заводов в Верхотурском и Тюменском уездах и должен был поставить 3000 ведер вина в Тобольск, Сургут и иртышские пограничные крепости.

С 1744 по 1746 гг. Тобольский бургомистр Михаил Яковлевич Корнильев берет подряд на поставку вина в Березов. Вино получали в казенных и частных винокурнях-каштаках под Тобольском.

Но наиболее крупными были винокуренные заводы Усть-Миасские, на которых работали крестьяне из Тюмени, Краснослободска, Ялуторовска. Так, в апреле 1754 г. туда были направлены 191 работник, из них: 27 - к котлам, 6 - в солодовни, 8 - для подвоза хлеба и 150 - на рубку дров.

Появляются новые заводы: Боровлянский-Буткинский купца Коробкова, Боровлянский-Исецкий коллежского советника Тимашова, казенный Ертарский, Уковский купца Походяшева и близ Кузнецка завод купца Курдюмова.

В 1754-1756 гг. принимаются законы, согласно которым винокурением могут заниматься лишь дворяне и само государство. Тут же частные заводы были перепроданы дворянам, а другие поступили в государственное ведомство, то есть в казну. По всей Сибири поставка вина была передана в руки графу П. И. Шувалову. Он приобрел в собственность все частные заводы, в том числе самый крупный - Уковский завод, что находился в 15 верстах от Ялуторовской слободы.

На заводе производство расширяется, а заводские строения разрастаются до размеров уездного города. Строятся новые винокурни, в которых находится вместе с тремя старыми еще 64 котла для перегонки раки (вино первой выгонки) из браги, 3 куба для перегонки вина (или, как говорили, "сидки вина") и 9 чанов. За год завод перерабатывал около 40 четвертей ржи, а если учесть, что из одной четверти ржи “высиживали” 3-4 ведра вина, то получается, что за год завод мог дать до 160 тыс. ведер вина. Для обслуживания его требовалось 100-150 рабочих.

Производство вина было очень прибыльным, поскольку каждый вложенный рубль давал 100 % дохода. Работали на заводах как вольнонаемные, так и “по подряду”, когда губернские власти отправляли на работу крестьян принудительно под конвоем солдат, которые под расписку сдавали их заводским приказчикам. Не случайно с заводов люди часто бежали и властям приходилось их разыскивать, возвращать обратно.

Условия труда на винокурнях были неимоверно тяжелы. Один из путешественников, побывавших на этих заводах, писал, что и четверть часа пробыть внутри невозможно, чтобы не опьянеть от смрада и угара даже при открытых дверях. К тому же вчерашние крестьяне не знали процесса производства и мешали друг другу, толкались, суетились. Неправильно запечатанный котел мог привести к потере продукта, а тогда следовало неминуемое наказание розгами. Мастера пороли тут же на бочках, и получалось, что за месяц каждый был порот по два раза и более

Низкой была и оплата труда, к тому же все крестьяне старались получить деньги вперед, чтобы потом их отработать. Но шли вычеты за питание, за одежду, штрафы и... в результате работник оказывался должен хозяину. Средняя зарплата в год была около 12 рублей у простого рабочего. Сам же хозяин заводов, П. И. Шувалов, поднял цены на вино вдвое, что было невыгодно сибирским властям. Являясь монополистом, он не имел конкурентов, и это слишком поздно поняла сибирская администрация. И было решено, чтобы снизить цены, привлечь к винным откупам и сибирских купцов.

В 1769 г. по указу Сената были объявлены торги, на которые допускалось и купечество. Тоболяки предложили создать акционерное общество, но правительство отклонило их предложение. В результате проведенных торгов все винные откупы и поставку вина во всей Тобольской губернии откупил Верхотурский купец и заводчик Василий Походяшин. Его семейство 20 лет занималось поставками вина в Сибири, и в результате были перекуплены все винные заводы у П. И. Шувалова.

Походяшин построил крупнейший Успенский завод под Тюменью и расширены старые. Но в 1780-е годы правительство издает указ об ограничении частного винокурения и забирает ряд заводов в казну. При этом ухудшились условия содержания рабочих и оплата их труда. Кроме того, на винокуренные заводы стали направлять колодников и инвалидные команды. На 7 казенных заводов Тобольской губернии было направлено свыше 1000 каторжан-колодников, которых охраняли 300 солдат. Существовал даже нехитрый расчет: на 1000 ведер выкуриваемого вина полагалось 11 колодников.

Некоторые купцы, кто желал заняться столь прибыльным делом, старались вкложить деньги в винный откуп. Например, Верхотурские купцы Зеленцовы, купец из Саранска Михаил Антипин, купец Злобин из Вольска вначале лишь получали вино с казенных заводов и развозили его по питейным заведениям Тобольской и Пермской губерний. Но затем они взяли на себя организацию производства, а сибирские власти лишь поставляли рабочих на их заводы. Купцы покупали зерно и дрова, платили в казну по 10 коп. с каждого ведра, а продавали его сами. Но из-за всяческих неурядиц администрация пошла на то, чтобы сдавать винокуренные заводы в аренду купечеству, что было предпринято в начале XIX в.

Винные откупа в Сибири имели купцы: из Вольска - Злобин, Расторгуев, Курсаков, из Ростова - Иван Мясников, из Верхотурья - Поповы, из Тобольска - Дмитрий Бабушкин, из Тары - Евтифей Филимонов. В 1805 г. в своем имении на Черной речке под Тюменью открыл винокурню помещик Сумароков, которую затем сдал купцу К. Злобину вместе с крестьянами.

В целом, не только купечество наживало на винных откупах солидный капитал, но значительные средства поступали и в казну, пополняя местный бюджет.

Винный промысел - одна из сфер производства, где использовался не только наемный, но главным образом труд каторжан, крепостных, что мешало росту производства. В дальнейшем частные предприниматели от использования каторжан и крепостных крестьян отказались.



§ 8. Выработка писчей бумаги в Западной Сибири


Самый древний материал, который использовался специально для письма - это папирус. Он изготовлялся еще древними египтянами из болотного тростника. Примерно, в это же время китайцы изобрели рисовую бумагу.

В XII в. конкурентом папирусу стала бумага из хлопка, к которому примешивали лен. Затем стали пользоваться лишь льняной бумагой. В XIV веке в Германии в Нюрнберге появилась первая писчебумажная фабрика.

В Древней Руси использовали для письма бересту, дощечки, на которые наносили запись специальными красками или выцарапывали заостренной металлической палочкой. Затем дощечку начали покрывать тонким слоем воска и ее можно было использовать многократно.

На Руси вслед за Византией пользовались пергаментом - специально выделанной телячьей кожей. Но из-за его большой стоимости пергамент мог приобрести лишь состоятельный человек. Позднее бумагу стали изготовлять из остатков старой материи, подвергая ее вторичной обработке.

На Руси научились делать бумагу еще в XVI в., но в основном ввозили из-за границы. Лишь в XVIII столетии бумажное производство выделилось в самостоятельную отрасль, а с увеличением государственного бюрократического аппарата резко возросла потребность в писчей бумаге.

Первые писчебумажные фабрики возникли в Ярославле, Угличе, Московском, Вологодском и Симбирском уездах.

Материалом для приготовления писчей бумаги служат растительные волокна, в основе которых должна находиться чистая клетчатка. Волокна должны так переплестись меж собой, чтобы стать единой массой, из которой и получают бумагу.

С одной стороны, бумага не должна быть хрупкой, а с другой - не очень рыхлой. Основным сырьем служат: лубовые растения - лен, конопля, джут, хлопок; древесина - сосна, ель, осина, клен, липа, тополь; солома от злаков. Но бумага из хлопка очень рыхлая, а потому изготавливаться без употребления льна или пеньки не может. Из древесины получается хрупкая бумага, и чтобы получить белый цвет, нужны дополнительные операции. Поэтому в старину использовали в качестве сырья хлопчатку и льняную ткань. Для этого годилась изношенная одежда, собираемая тряпичниками, а также мешки, канаты, веревки.

Первоначально тряпье сортировалось и резалось на небольшие кусочки. За день один человек мог нарезать около 6-7 пудов тряпья. Для резки канатов использовались специальные рубильные приспособления.

Затем мелкое тряпье поступало в трепальную машину, где в закрытом ящике вращался вал с шипами на конце. Здесь тряпье освобождалось от пыли и грязи и очищенное шло на варку в котел. Там в воду добавлялась сода и известь. И лишь после этого чистое тряпье поступало в "голландер" (от Голландии, где это приспособление было изобретено) или рол.

Голландер или рол состоял из большого деревянного чана, обитого изнутри медными или свинцовыми листами; использовались и чугунные чаны. В самом чане помещались на оси ножи, которые вращались и режали тряпье до полумассы. При этом в чан непрерывно подавали чистую воду, отчерпывая грязную, использованную. Вращение барабана производилось по-разному: вручную, конной тягой или с помощью воды, как крутят жернова на мельнице.

Прогнанную через рол (голландер) полумассу вычерпывали специальными ковшами и отправляли под пресс, где формировали ее в отдельные пласты. Тут же велось отбеливание бумажной массы с помощью негашеной извести и она направлялась в рол (голландер) второй раз для окончательной размолки и получения единой массы. Чтобы придать бумаге крепость и непромокаемость (чернила не должны растекаться по листу), в массу добавляли смоляное мыло с квасцами или рыбий, костный клей. Иногда отдельные листы бумаги ненадолго обмакивали в клей, а затем развешивали для просушки. Дольше всего держли в клеевом растворе писчую бумагу, и чуть меньше - печатную, а более рыхлая бумага с малым содержанием клея шла для рисования. Бумага низких сортов использовалась как упаковочная. Обычно писчая бумага обычно слегка подкрашивалась в голубой или розовый цвет.

После первоначальной обработки полученная бумажная масса раскладывалась черпальщиками по отдельным формам в зависимости от размера выпускаемой бумаги. Формы в виде рамки имела решетчатое дно для стока воды и из нее мокрый лист раскладывался на кусках сукна и накрывался таким же сверху. Каждый кусок помещался под пресс для выжимки вместе с сукном, затем сушился и вновь помещался под пресс. Столь длительный процесс производства бумаги делал ее довольно дорогой, но в любом случае это был доходный промысел. Для увеличения веса в бумажную массу добавлялся гипс, мел, каолин и пр. Иногда заводчик так мог переусердствовать, что на такой нашпигованной бумаге гусиные перья непрерывно тупились, и писать на ней было весьма трудно.

В старину бумага продавалась на вес, стопами (стопа равнялась 480 листам). В начале XVIII столетия бумага ввозилась в Сибирь большими партиями, главным образом из Вологды и Москвы, покупалась на Ирбитской ярмарке. Стоимость одной стопы бумаги приравнивалась, примерно стоимости 50 пудов ржи (за эту цену можно было купить двух коров). Поэтому сибирские власти были очень заинтересованы в местном бумажном производстве.

17 июня 1744 г. Мануфактур-коллегия выдала разрешение тобольским купцам Медведевым на открытие бумажной фабрики на речке Суклемке и освобождала их от постоя и иных поборов. Им разрешалось купить до 100 человек крепостных крестьян и взять двух учеников с казенной бумажной мануфактуры из С.- Петербурга.

Семейство Медведевых было некогда прислано из Тулы на Тобольский оружейный завод, затем занялись торговлей с Китаем, где, по-видимому, и нажили свой капитал. При наличии крепостных, дружеских отношений с губернатором и малых затратах на производство, они надеялись на хорошую прибыль, поскольку спрос на бумагу был как у государственных учреждений, так и у частных лиц.

Свою фабрику Медведевы разместили на левом берегу Тобола в 15 верстах от города неподалеку от татарских юрт Суклемских.

В то время в России выпускалась бумага 22 сортов. Медведевы изготовляли бумагу довольно хорошего качества - первых четырех сортов. На 1763 г. ими было выпущено 2000 стоп писчей бумаги, 5 стоп полуалександрийской бумаги12 и 20 стоп картузной бумаги13.Среди имеющихся в России 19 бумажных мануфактур их фабрика занимала II место и выпускала около 2% от всей продукции, производимой в стране.

В 1761 г. в Туринском уезде купец Осип Коновалов открывает бумажную фабрику вместе с пильной водяной мельницей. Ему разрешено было купить 50 человек крепостных.

Однако труд крепостных рабочих использовался на бумажных фабриках в незначительной степени: у Медведевых было лишь 10 человек крепостных, а у Коновалова 9. На 1778 г. на Тобольской мануфактуре работало 33 наемных рабочих, 4 крепостных, 8 приписных.

В том же 1778 г. Ефим и Федор Медведевы после смерти их отца решили продать половину бумажной фабрики тобольскому купцу первой гильдии Василию Яковлевичу Корнильеву за 6750 руб. Три года они владели фабрикой совместно, но у Медведевых появились долги, и их компаньон, выкупив долговые расписки, стал единственным владельцем фабрики.

Семейство Корнильевых было с середины и до конца XVIII столетия одним из самых состоятельных в Тобольске. Они имели свои небольшие мануфактуры, вели активную торговлю по России и торговали даже с Китаем, а Алексей Яковлевич Корнильев владел стекольной фабрикой в Верхних Аремзянах. Им покровительствовал всесильный губернатор Д. И. Чичерин.

И хотя Корнильев расширил бумажное производство, возвел новую плотину, поставил дополнительные ролы и прессы, но число работников не превышало 30 человек.

Для более широкой реализации выпускаемой фабрикой бумаги, он обзавелся собственной типографией, на которой печатал бланки различных документов для государственных служб губернии. В типографии Василия Яковлевича Корнильева начал выпускаться первый в истории Сибири журнал под названием "Иртыш, превращающийся в Иппокрену"14. Всего было выпущено 24 номера журнала общим тиражом 7200 экземпляров. Выпускались и другие книги в тобольской типографии: "Журнал исторический, выбранный из разных книг", "Библиотека ученая, экономическая и нравоучительная".

Всего в типографии Корнильевых было выпущено 12000 экземпляров книг и журналов, что для того времени было весьма существенно. Правда, большая часть тиража распространялась с трудом, вручалась в качестве подарков ученикам гимназии, рассылалась различным государственным деятелям, а все же многие книги и журналы так и остались нераспроданными.

В 1796 г. Екатерина II издает указ о закрытии вольных типографий, в результате чего прекращает свое существование типография Корнильевых.

Василий Яковлевич Корнильев умирает в 1795 г. и после его смерти производство бумажной фабрики начинает постепенно затухать. Его наследники, вдова и двое сыновей, заменяют на бумажной фабрике вольнонаемных работников на крепостных, но производительность труда и качество продукции от этого только падает. Городские власти предпочитают закупать бумагу на Ирбитской ярмарке, и Корнильевы решаются продать свою бумажную фабрику.

В 1802 г. ее покупает тобольский купец Алексей Дьяков вместе с людьми и оборудованием за 20 000 рублей.

Еще раньше, в 1775 г., бумажная фабрика в Туринске была продана также с крепостными людьми и пильной мельницей заводчику Походяшину, который перепродал ее прокурору Перми И. Панаеву.

На 1806 г. на обеих бумажных мануфактурах числилось 37 крепостных и 120 вольнонаемных рабочих, которые выпускали в год 5458 стоп бумаги различных сортов.

Новый владелец бумажной мануфактуры под Тобольском А. Дьяков повел дело с размахом: нанял новых рабочих, поменял оборудование, увеличил число фабричных строений. Существовало 13 производственных помещений и около 30 жилых домов. Образовался настоящий рабочий поселок вокруг бумажной фабрики. Там работали женщины и подростки из окрестных деревень, получая довольно солидную заработную плату - от 21 до 42 рублей в год. Кроме того, приписные и вольные крестьяне имели свое собственное хозяйство.

В 20-е годы XIX столетия на Тобольской бумажной фабрике наступил расцвет производства, но длился он не более десяти лет. Предприниматель не желал вкладывать весь капитал в бумажное производство, а занимается, кроме того, торговлей, рыбным промыслом и т. п. Привлечение крепостных дает отрицательные результаты. Но самое главное, что сибирские бумажные мануфактуры не реорганизовались в техническом плане: использовалось старое примитивное оборудование, в то время как в Центральной России закупалось за границей более совершенное оборудование, позволяющее выпускать бумагу лучшего качества и при меньших затратах.

К середине XIX в. сибирское бумажное производство постепенно замирает, вытесняемое более мощными конкурентами. Таким образом, оно не стало главным производством для Сибири, оставаясь подсобным, сопутствующим среди прочих.



§ 9. Текстильная промышленность


Из всех видов производства сибирская текстильная промышленность была наиболее отсталой в сравнении с показателями текстильного производства Центральной России. Это объяснялось малыми посевами льна и конопли и тем, что ткачеством занимались первоначально только крестьяне, обеспечивающие в первую очередь материей самих себя, и выставляя на продажу лишь излишки своего труда. В XVII-XVIII вв. холст и прочие материи ввозились в большом количестве из-за Урала, а шелковые ткани доставлялись из Китая.

Материя в прошлые века измерялась в аршинах, “трубках”, “концах”. Вот какие виды ткани ввозились через Тюмень в 1730 г.: холст, крашенина, пестрядь, сермяжное сукно, брань, сукманина, солдатское сукно, тонкое сукно, кумач, жижим шерстяной, тафта, тик, гарус, бархат, шелк, баска, флер и т. п.

Из Китая шли следующие ткани: камка, фанза, даба, китайка, бязь, чалдар, кама, зендень, выбойка, атлас. Многие ткани, ввозимые с Востока, были дешевы и быстро раскупались местным населением. Часть их шла на продажу в Центральную Россию.

Ввоз дешевых тканей тормозил собственное производство. Но китайская торговля неоднократно прерывалась по политическим и иным мотивам, а потому местное население начинает активно сеять лен, коноплю и ткать свои ткани.

А. Н. Радищев во время своей поездки по Сибири в ссылку отмечал, что "... к немалому моему удивлению, я во многих местах Сибири слышал, что многие бабы выучились сему рукоделию назад тому три или четыре года". Речь шла о ткачестве.

Еще в 1669 г. воевода П. И. Годунов решил сеять в Тобольском уезде лен и коноплю, приказав заниматься этим местному населению, на что было выделено 30 десятин пашни под Тобольском, а позднее велено было жителям Томска и Енисейска сеять лен, обрабатывать его и сдавать в казну. Воевода заботился не только о нуждах местного населения. Дело в том, что речной флот нуждался в парусном обеспечении, и местные власти решили обзавестись им за счет собственного сибирского производства. Но крестьяне и посадские люди не хотели за малую плату, которую они получали сдавая в казну холсты, заниматься трудоемким производством и производство холстов так и не было налажено. И позднее воеводы пытались принудить крестьян сеять лен и коноплю, но крестьяне ссылались на неурожай, неумение перерабатывать лен, и холст в казну не сдавали.

Лишь к середине XVIII в., увидев, что производство холста становится выгодным делом, в Исетском, Краснослободском, Ишимском, Ялуторовском дистриктах, Тюменском и Ишимском уездах крестьяне начали активно сеять лен и заниматься его переработкой.

В екатерининскую эпоху наиболее крупным производителем льна, холста, пеньки стала Исетская провинция. Она одна могла дать 12500 пудов льноволокна и 14500 пудов пеньки. Там же находилось и 26 крестьянских красилен, в которых лен красили в красный и синий цвета.

Тот же А. Н. Радищев писал далее в своих путевых заметках "Письмо о китайском торге": "В Таре, а особливо в Томске, где много хорошего льна родится, холст начал составлять отрасль торговли, и его отвозили в Иркутскую губернию большими партиями".

Холсты выделывались в Тюменской, Ишимской, Ялуторовской, Туринской, Каинской, Томской и многих других округах практически каждой крестьянской семьей для собственных нужд.

Крестьяне Сибири производили 4 сорта холстов: гладкий тонкий холст для рубах, женских сарафанов, "портошный" холст - для штанов, толстый грубый холст - на подкладку и пеньковый холст из отходов - на мешки и кули.

Холсты ткались в избе на самодельных ткацких станках женщинами в основном в зимнее время. Девочек садили за ткацкое дело, едва они могла доставать до челнока. Окрашивались готовые холсты ольховой или березовой корой.

До сих пор в сибирских деревнях сохранился оригинальный способ окраски одежды: в весеннее половодье штаны или куртку привязывают к кусту возле берега небольшой речушки. Вода вбирает в себя красители от деревьев, растущих по ее берегам, и тем самым окрашивает вещь, оставленную на день, другой в воде.

Из шерсти в крестьянских хозяйствах ткали сукно. В основном встречались сукна двух сортов: серые крестьянские из чистой шерсти и сермяжные (с добавкой к шерсти льняной нитки, которая красилась в какой-либо цвет).

Но местным властям хотелось большего, чтобы крестьяне выпускали широкие холсты для продажи за границу. Так, в 1813 г. Ишимский земский исправник выписал с Украины четыре больших станка, на которых можно было ткать холсты в полтора аршина (около метра). Он предлагал их взять крестьянам бесплатно, но только один хозяин взял станок к себе в дом. Крестьяне не желали ткать холсты или сукно на заказ. Они не видели в том экономической выгоды и перспективы. Поэтому продавали только излишки ткани и такого размера, который они привыкли производить.

Все же на ярмарках появлялись холщовые и шерстяные изделия, привозимые из сел Еланского, Покровского, Успенского, Тавдинского, Андроповского и других. Но общий процент от товарооборота ткачества по Сибири был крайне мал.

Тогда Министерство внутренних дел в 1809 г., окончательно потеряв надежду на поставщиков из крестьянской среды, дало указание об открытии суконных фабрик при приказах общественного призрения в Тобольске. Но не смогли найти мастеров. Завязалась долгая переписка губернатора со столицей, и фабрику так и не открыли.

Зато в Томске удалось открыть суконную фабрику, выписав из Иркутска оборудование и суконных дел мастера. Однако качество полученного сукна оказалось крайне низким и, недолго просуществовав, фабрика в Томске закрылась.

Другая попытка открытия казенной суконной фабрики была предпринята в Омске в 1821 г. за счет сибирского линейного казачьего войска. Дело в том, что казаки должны были являться на службу в обмундировании, купленном за свой счет. Привозное сукно стоило дорого, и казаки решили, что содержать собственную фабрику будет выгоднее. Оборудование частью выписали из Москвы и Петербурга, а частично изготовили сами. Руководил производством ссыльный мастер Я. И. Сахаров, а позже прибыл вольнонаемный мастер Н. И. Миронов. Директором предприятия назначили казачьего есаула П. И. Кононова.

Первые годы фабрика работала неплохо и сумела за 5 лет одеть 10 казачьих линейных полков. Сибиряки, казалось бы, добились чего хотели - получили дешевое сукно. Главная рабочая сила на фабрике набиралась из числа ссыльных, которым каторжные работы заменялись 10-летней отработкой на фабрике (позже срок был сокращен вдвое). Но рабочих приходилось долго обучать, а по окончании срока ссылки они тут же покидали производство. Казачество попыталось даже разводить собственные овечьи отары, чтобы поставлять добротное сырье для своего производства, но это оказалось дороже, чем закупать шерсть на рынке.

Омская суконная фабрика действовала до 50-х годов XIX в. и была закрыта как предприятие, не дающее прибыли.

В1760 г. в Краснослободском дистрикте открылась Невьянская полотняная и канатная фабрика купца Д. Дубровина, который производил паруса и канаты главным образом для собственных судов. Позже она была продана верхотурским купцам Зеленцовым, а когда они разорились в 1819 г., то закрылась и фабрика.

Особо интересна и показательна судьба, открытой в Тобольске полотняной мануфактуры Михаила Тихоновича Куткина, советника Тобольской уголовной палаты.

Сначала он посадил за ткацкие станки нескольких собственных дворовых людей, чтобы они ткали парусное полотно. Затем он расширил производство - построил специальные помещения в районе тобольского предместья Подчуваши неподалеку от Иртыша.

Начал он свою деятельность в 1791 г., а через шесть лет его фабрика числилась под особым покровительством Мануфактур-коллегии. Вероятно, с ее же помощью Куткин сумел приписать на фабрику 59 человек каторжан и ссыльных переселенцев. Кроме полотна, производились салфетки, полотенца, кушаки, платки, ленты, тесьма для шляп, нитяные кружева, шляпные кисти и т. п.

В жаркое летнее время рабочие распускались и производство сворачивалось. Рабочий день длился летом - 12, осенью и весной - 10, зимой - 8 часов. Оплата труда производилась как повременная, так и по количеству сданной продукции.

Однако рабочих расценки тобольского фабриканта не устраивали, и они жаловались на него повсюду, начиная от губернатора и заканчивая царем. Куткину приходилось давать объяснения на все эти жалобы. Приведем одну из них:

"Таковую оплату для рабочего человека нельзя почитать самомалейшею и сие самое опровергает возводимую ими клевету, и что все мастеровые не только не терпят ни в чем недостатку, а живут исправно, имея хорошие кафтаны и шубы, а жены их носят китайчатые и полуситцевые платья с шелковыми на головах платками, что доказывает не угнетение, а исправность, если же кто из них не имеет хорошей одежды, то причиною пристрастие к пьянству".

Однако в 1806 г. в дела фабрики вмешался сибирский генерал-губернатор Б. И. Пестель и велел повысить рабочим плату.

В одно из наводнений производство Куткина было разрушено до основания, и он переносит свою фабрику за город на 10 верст от Тобольска в местечко Михайловка, получившего свое название по имени самого владельца. За несколько лет на берегу речки Коноваловки вырос небольшой поселок, где находились производственные помещения и жилые дома для рабочих. Кроме того, была построена на речке Бобровке плотина с мельницей, где выделывались лосиные кожи. Дело в том, что М. Куткин кроме полотняного производства, скупал еще и лосиные шкуры, а работники выделывали и шили портупеи для армии, ремни для барабанов и солдатских сумок, перчатки и рукавицы. Для этих целей Куткин даже выписал мастера из Пруссии, который и руководил "лосиным" производством.

В 1807 г. в Михайловке открылся еще и кожевенный цех, где мастерами были иностранцы. Там шили сапоги и ботфорты. Всего в мануфактуре М. Куткина было занято 78 постоянных и 80 временных рабочих, в том числе 62 человека приписных. Годовой оборот достиг 40 тысяч рублей. А через год мануфактуре М. Куткина было “высочайше позволено” довести число ссыльных и приписных людей до 100 человек. Сибирская текстильная мануфактура была единственным частным текстильным предприятием в России, получившая привилегию на использование труда ссыльных. Обычно они трудились на государственных предприятиях такого рода.

В специальном "Положении" до мельчайших подробностей расписывались все нюансы взаимоотношений между работниками и хозяином: оплата, предоставление жилья, освобождение от рекрутчины и пр. Всего они обязаны были работать 248 дней в году по 12 часов в сутки. По утрате трудоспособности хозяин обязался платить ветеранам или инвалидам ежегодную пенсию по 12 рублей в год.

Кроме того, хозяин выдавал работникам на семью по корове, 2 овцы, полдесятины (полгектара) пахотной земли, покос и волов для работы, а в посевное время мастеровые освобождались на месяц от работы на фабрике.

Но Михаил Куткин и тут не желал упускать собственной выгоды, принуждая работников засевать свои участки льном, коноплей и картофелем, а затем продавать их урожай хозяину по низким ценам.

Главный доход М. Куткину давали военные подряды на перевязи и портупеи, но в 1808 г. огромная партия этих изделий была отклонена военным ведомством из-за смены амуниции. М. Куткин понес огромные убытки, а тут еще подошло время уплаты старых ссуд, и было объявлено о распродаже приписных работников на торгах. В 1810 г. Михаил Куткин умирает, и Михайловка переходит по наследству к его младшему брату. Но тот не смог вступить во владение наследством, поскольку начальник провиантского депо, генерал-майор Ф. Т. Куткин уже два года как находился под домашним арестом в собственном доме из-за тяжбы с сибирским губернатором И. Б. Пестелем.

В результате, работы были приостановлены, рабочие распущены и фабрика закрыта. Работы более не возобновлялись, а позже, в 50-е годы, село Михайловское перешло во владение архиерейского дома.



§ 10. Шелковое производство в Тобольске


В 1770 г. в Тюмени на ткачество шелковых лент получили разрешение купцы: Башарин, Белокашин, отставной Калмыков, цеховые Богачев, и Быков. Однако особого распространения шелковое производство в Тюмени не получило. Открыл в 1793 г. “шелковое производство” и тобольский купец Ф. Ф. Кремлев.

Он назвал свое предприятие "фабрикой" и завел там 8 больших ткацких станков и другое высококачественное оборудование. На большом станке один работник мог выткать за день до 200 аршин, а на малом - до 50-70 аршин. Работниками руководил мастер из немцев, сосланный в Тобольск, а работали дворовые купеческие люди и несколько ссыльных, были и вольнонаемные рабочие.

Дела на шелковой мануфактуре Федора Кремлева шли неплохо: сырье в виде пряжи он получал из Москвы, а продукция его отличалась хорошим качеством и быстро расходилась как в Тобольске, так и по всей Сибири. Выпускала фабрика Кремлева и атлас, и бархат, и шелковые ленты. Вскоре купец хотел расширить производство и попросил у властей разрешение купить 100 семей из ссыльных, но в этом ему было отказано.

А в 1797 г. всех его мастеровых переводят на аналогичную фабрику в Иркутск и тобольское шелковое производство, единственное на то время в Западной Сибири, закрывается. Главная причина приостановки шелкового производства видится в отсутствии шелкового сырья в самой Сибири и трудностях его доставки.



§ 11. Металлообрабатывающие промыслы в Западной Сибири


Обработкой металлов занимались, главным образом, в Тобольске, Томске, Тюмени. В этих городах было развито кузнечное дело, котельное и даже серебряное производство. Тобольские и енисейские мастера в 70-х годах XVII в. слыли хорошими пушечными мастерами. Они отливали пушки для речных судов. Но главным образом кузнецы производили косы и топоры, серпы, сошники для мотыг, котлы и прочую мелкую утварь для крестьянских хозяйств. Ковались обода для тележных колес, удила для лошадей, а иные мастера могли изготовить часы, отлить колокол.

Томские и енисейские кузнецы сами плавили местную руду в небольших плавильных печах, но железо и медь для кузнечных работ доставлялись с заводов промышленников Демидовых с Урала.

Если в петровскую эпоху число кузнецов и медников было еще относительно невелико, то во второй половине XVIII столетия в Сибири стали образовываться целые кузнечные слободы, а в крупных городах -улицы, занятые кузнецами. Так, в Томске существовали Старокузнечный и Новокузнечный ряды, в Тобольске улица вдоль Панина бугра носила название Кузнецкой, а в Тюмени существовал даже кабак "Кузнечный".

В Тобольске насчитывалось 207, Тюмени - 37, Таре - 35, Томске - 77 семейств, занятых обработкой металлов. В Исетской провинции их насчитывалось 240.

В конце XVIII - начале XIX вв. стали появляться крупные скупщики, которые давали кузнецам сырье, а их изделия поставляли по государственным подрядам. В Тобольске этим занимались семейства мещан Новгородцевых, Власовых и купцы Тренины.

В1800 г. Власов поставил на Коряковскую верфь под Тобольском для строящихся там речных судов 700 пудов гвоздей, которые он скупил у тобольских кузнецов. Тренины поставили 180 тыс. судовых скоб, а Андрей Новгородцев специализировался на поставке кандалов для заключенных Тобольского тюремного замка и в Омской крепости. В Тюмени были широко известны колокольные заводы купцов Шапошниковых и Шмониных, а также медно-котельные мастерские Киселевых и Конушиных. В Томске находился котельный завод Д. Захарова, медная мастерская В. Руженского в Тобольске, колокольный завод К. Кочето-ва в Енисейске.

Но сибирские мастера и заводы не могли удовлетворить спрос местного населения и промышленности в металлических изделиях и поэтому довольно большое их количество ввозилось с Урала. Большинство предприятий, занятых металлообработкой, после крестьянской реформы 1861 г. было закрыто, поскольку там на работах были заняты крепостные и приписные крестьяне, отчасти - ссыльные.

Особо надо остановиться на Нижне-Сузунском медно-плавильном заводе, который до 1744 г. являлся собственностью А. Демидова. Выплавляемая там медь перерабатывалась в проволоку, посуду и иную домашнюю утварь. После перехода завода в собственность Кабинета, то есть императорского двора, там началась выплавка серебра. Первоначально серебро и медь отправляли на монетный двор в Петербург. Но перевозка была дорога и невыгодна. Поэтому с 1763 г. открыли Нижне-Сузунский монетный двор.

Чеканка сибирской монеты началась с 1766г. Из одного пуда меди чеканилось медной монеты на 25 рублей и в год производили до 250 тыс. рублей. Всего с 1766 по 1781 гг. было выпущено 3 млн. рублей сибирской монеты.

Первоначально медные деньги сибирского производства имели хождение лишь в самой Сибири, заменяя собой деньги серебряные. Но по указу от 7 июня 1781 г. Сузунский монетный двор стал чеканить монету общероссийского образца. Однако после денежной реформы 1839-1843 гг. сибирская монета стала задерживаться в казначействах, а в 1850 г. исчезла из обращения.

Таким образом, сибирские металлообрабатывающие заводы вошли в общероссийскую систему, выполняя государственные поставки и заказы. Однако местная специфика труда, основывающаяся в основном на труде ссыльных и каторжных рабочих, не позволяла производству развиваться в должной мере и идти в ногу со временем. Но все-таки обработка металла в Западной Сибири в XVIII-XIX вв. развивалась довольно активно, опережая иные сферы хозяйственной деятельности.



§ 12. Обработка драгоценных металлов


Хотя в XVIII-XIX вв. в Западной Сибири не было известно о крупных месторождениях драгоценных металлов, но многие ремесленники: серебряники, золотари, сусальщики - занимались обработкой золота и серебра, изготовлением ювелирных изделий.

В 1720 г. ювелиров числилось 134 человека. Проживали они в таких крупных городах как Тобольск, Томск, Тюмень, Енисейск, Тара.

Ювелирная мастерская находилась при архиерейском доме, в монастырях, а также у тобольского дворянина Якова Серебряникова и дьячка Матвея Михайлова. Ювелирное искусство считалось наследственным, передавалось от отца к сыну, из рода в род, при этом секреты не сообщались посторонним. В Тюмени к таким родам можно отнести Серебряниковых и Ромицыных, а в Тобольске - Мелковых, Шипициных, Кудриных.

Драгоценные металлы завозились в Сибирь из Европейской России, с Урала, а также из Китая и Средней Азии. К тому же существовал целый промысел по раскопке древних могил и курганов для извлечения из захоронений драгоценных изделий.

Но спрос в самой Сибири на драгоценные изделия был незначителен, хотя многие крестьянки имели серебряные кольца, серьги, а женщины сибирских татар и северных народов носили мониста, ожерелья и иные украшения. Изготовлялись также серебряные и золотые оклады к иконам, нательные кресты, митры и церковные чаши.

Когда губернатор М. П. Гагарин привез в Сибирь пленных шведов, то среди них оказалось много искусных ювелиров, которые по заказу губернатора занимались изготовлением ювелирных изделий. Так известно, что шведами был выполнен серебряный сервиз, ткались драгоценные ткани с серебряными и золотыми нитями, точились табакерки из кости мамонта, гранились драгоценные камни.

В конце XVIII века в Тобольске и Томске мастера изготовляли серебряные молочницы, чарки, стаканы, табакерки. В XIX веке число ювелиров несколько увеличилось, но производство оставалось мелким и сибирские изделия на общероссийский рынок не попадали.

В начале XIX века в Тобольске славился обработкой и огранкой драгоценных камней мещанин П. П. Мелких. Он выполнял заказы состоятельных людей, шлифуя различные драгоценные камни.



§ 13. Камнерезное производство Алтая


В 70-х годах XVIII в. томский купец Д. Аршуков вел на Алтае разведку месторождений драгоценных камней. Позднее при Локтевском сереброплавильном заводе открыли шлифовальное приспособление, действующее за счет вращения мельничного колеса. Начали обрабатывать и шлифовать порфир, яшму, мрамор.

Из Петербурга прислали мастера Петра Бакланова, подмастерье Михаила Денисова и мастера из казенных крестьян с Олонецких заводов Андрея Голбина. Управлял Локтенским рудником В. С. Чулков.

Заказы на изготовление изделий из камня шли в основном из императорского двора. За первые 10 лет (с 1786-1795 гг.) было вырезано 255 больших и малых изделий из камня. То были главным образом канделябры, чаши, вазы, письменные приборы.

Рабочие сами придумывали и изготавливали различные приспособления, позволяющие сократить ручной труд и вести более тщательную обработку изделий. Это были приспособления для сверления, резки, шлифовки и полировки камня. Все это давало возможность обрабатывать камни огромных размеров и доводить их до такого совершенства, что заграничные мастера и специалисты не желали верить, будто простые русские мужики способны достичь подобного искусства по обработке камня.

В 1801 г. шлифовальную мастерскую перенесли на закрытый прежде Колыванский завод. Там работало 106 человек, 30 - на каменоломнях, 21 - в цехах и остальные - на подсобных работах. Руководили работами 3 горных офицера.

Чертежи для алтайских камнерезов готовили архитекторы с мировыми именами - Воронихин, Росси, Кваренги, Камерон. Эти изделия украсили залы Эрмитажа и других дворцов. Прекрасные колонны из яшмы выполнялись специально для Исаакиевского собора.

Уникальным изделием явилась чаша из зеленой яшмы весом в 1200 пудов. С рудника на Колыванский завод, ее перетаскивали 1000 рабочих в течение 2-х месяцев, преодолев расстояние в 30 верст (полверсты в сутки). Прекратились всякие работы во всех рудниках и цехах, поскольку все рабочие были заняты на транспортировке. С 1831 по 1843 гг. (11 лет) шла обработка чаши. До Урала ее везли 120-160 лошадей, а потом - на судах. В мире не существует второй такой чаши. Камнерезный промысел Алтая действует до сих пор.


1. Объясните, что значит такое понятие как "казенная мануфактура"?

2. Какие слои населения в первой четверти XVIII в. в нашем крае занимались ремесленным производством?

3. Где на начало XVIII столетия больше проживает ремесленников, в городе или в сельской местности? Почему? Попробуйте объяснить причину.

4. Назовите сибирские города, в которых в начале XVIII в. развивалось ремесленничество.

5. Какие ремесла остались в настоящее время в нашем крае? Назовите их.

6. Можете ли вы назвать здания, строения, где в вашем городе или селе находилось в прошлые века какое-то производство?

7. Назовите профессии, связанные с кожевенным, обувным и другими производствами в прошлые века.

[Оглавление]
Главы: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18]
[Смотреть картинки]